Дракон и Король Подземья

— Да он же убьет меня, если я снова вернусь ни с чем, — заголосил маленький человечек.

— А мне что за дело? — прошипела Агата, перекосившись лицом. — Скажи лучше, ты сможешь освободиться от этих цепей?

Джим удивился. Агата Фалон понимала своего собеседника. Хотя чему удивляться? Не мог же король стуканцов отправить на переговоры посланца, которого бы Агата не поняла.

— Да нет ничего легче, — ответил маленький человечек, брякнув цепями, и заголосил снова:

— Прими условия короля, иначе он выпустит из меня дух. Посланца, возвратившегося с пустыми руками, безжалостно умерщвляют.

— Я же тебе сказала: это не мое дело. Аппетит разыгрался не у меня, а у твоего короля. Треть оловянных рудников Корнуолла — это все, на что он может рассчитывать. А если он не отдаст мне младенца, то и вовсе ничего не получит. Это мое последнее слово. Так и передай королю. А теперь мне пора уходить. — Агата выпрямилась.

Вон из подвала! Джим рванулся к выходу, проскользнул в коридор, поставил на место дверь и через мгновение оказался на лестнице.

Гоблин на струйке дыма поплыл рядом с ним.

— Агата тоже пойдет этим путем? — спросил Джим.

— Да, милорд, — прощебетал гоблин. Джим ускорил шаг, запыхтел. Через несколько ступенек остановился, перевел дыхание.

— А как Агата попадет к себе? У Камберленда — король.

— Не знаю, милорд, — гоблин пожал плечами. — Может быть, она пройдет в коридор покоями короля. Милорд, ты устал. Хочешь, я подвезу тебя до верха на струйке дыма?

— Спасибо, Гоб. Я дойду сам, до верха осталось совсем немного, — ответил Джим, мысленно отругав себя за несообразительность: с какой радости он полез по этой чертовой лестнице, если можно было воспользоваться услугой гоблина?

Джим двинулся дальше, задумался. Разговор леди Агаты со стуканцом прояснил многое. Не оставалось и тени сомнения: инициатором похищения Роберта была Агата Фалон. Стало ясным и то, почему за это гнусное дело взялся король стуканцов. Оловянные рудники Корнуолла — вот что его прельстило. Да только как Агата могла посулить ему даже треть этих рудников? Выполнить обещание было не в ее власти. Неужто она помышляет стать королевой Англии? Представить себе, что король женится на Агате, было немыслимо. Удел короля — жениться на равной себе, вступить в брак, который послужил бы его величию. Агата Фалон принадлежностью к высшей знати похвастаться не могла. Правда, настойчивости ей было не занимать. А Камберленд? Когда он говорил с королем, в его голосе сквозило плохо скрываемое раздражение. Казалось, еще немного — и самообладание покинет его.

Теплых чувств к брату Камберленд не испытывал. Каролинус предупреждал, что королю Англии и его сыну угрожает опасность. Может быть, она исходит от Камберленда? Вопросы остались.

Пожалуй, ответы на них стоит поискать в комнате графа. Поди, Камберленд и король еще разговаривают. Подслушать их не велик грех. Только надо сначала избавиться от Эдгара.

Размышляя таким образом, Джим поднялся наверх и в сопровождении гоблина вошел в спальню графа. Эдгар стоял в углу комнаты и тревожно оглядывался по сторонам.

— Я сейчас перенесу тебя в твою спальню, Эдгар, — сказал Джим, — а твои комнаты огорожу магическим кругом, который ты не сможешь переступить. Посиди пока у себя. Придет время, и я освобожу тебя. — Джим прикрыл глаза.

Эдгар метнул опасливый взгляд на Джима, застонал и... исчез.

— А мы с тобой отправимся к Камберленду, — сказал Джим гоблину.

Тот радостно улыбнулся и прыгнул на плечо Джиму.

Джим снова задумался. Если Агата пойдет к себе через комнаты Камберленда, она должна вот-вот появиться. Как она себя поведет, застав графа и короля за беседой?

Джим не ошибся: единоутробные братья еще разговаривали.

— Повторяю тебе еще раз, Роберт, — говорил король, — я не верю в измену Чендоса. Да и граф Оксфордский предан мне. Они оба на месте. Я не собираюсь без веских причин менять советников. Ты наслушался сплетен. При дворе много людей с длинными языками.

— При дворе есть и другие люди, — возразил Камберленд. — Толковые и рассудительные. И более преданные тебе, чем Джон Чендос и Оксфорд.

— Я доволен своими теперешними советниками, — ответил король, — и привык к ним. А досужие россказни мне надоели. Вот когда ты жаловался на то, что нашлись противники новых налогов, я прислушивался к тебе. Но, если ты не забыл, налоги возросли благодаря твоему усердию. И что же? Разве не Джон Чендос выступил против тех, кто в отместку тебе покусился на твои земли? А ты обвиняешь его в измене...