Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Он вошел в трапезную, где ежились у очага его братья, похожие на кучи грязной шерсти и свалявшегося меха. Сир Аллисер глянул на него колючими глазами поверх черной дыры, служившей ему теперь вместо обмороженного носа, но промолчал. Он мог не любить лорда-командующего, но не мог винить его в том, что в этот час Дозор остался один. Зима вошла в полную силу, и даже если Север и хотел бы поделиться с ними скудными крохами, что сберег после Войны Пяти Королей и Бойни Двух Королев, дороги стали непроходимы. Да и не было их уже, этих дорог.

- Пора бросать жребий, лорд-командующий, - просипел Отелл Ярвик.

- Незачем, - скривился сир Аллисер, не дожидаясь, пока Джон ответит. - Наш Сэм Смертоносный уже неделю не может встать. Стоило бы взяться за него, пока на его костях еще остается мясо.

Джон обвел слезящимися глазами осунувшиеся, похожие на черепа лица. Черные от мороза щеки, черные носы, черные провалы глазниц. Они выглядели чуть ли не хуже, чем те, за Стеной. Вот только в отличие от мертвецов у мужей Дозора уже не осталось в глазах ни единого проблеска. Весь свет и разум давно пожрал голод.

Они проиграли.

Джон сжал зубы, чувствуя, как они шатаются в деснах, а потом хрипло сказал:

- Мы все равно что мертвы. Неважно, кого мы съедим сегодня, а кого завтра. Помощь не придет. Рассвет не придет. Все, что нам осталось, - это подняться на Стену и драться.

- Мы еле стоим!..

- У нас нет стрел!..

- Нас слишком мало!..

- Хватит! - каркнул он, и крик бухнул в темные мерзлые стены. - Они там, за Стеной, мертвы, но сражаются! Вы хуже этих ветхих костей? Как долго вы надеетесь так прожить - еще день? Может, два? Неделю?

Братья молча смотрели на него гноящимися, запавшими глазами, смотрели так, словно он в одночасье рехнулся прямо у них на глазах. Они не понимали того, что видел он.

- Нам осталась лишь война, - сказал он. - И мы будем сражаться. Мы проиграли и мы мертвы, но мы будем сражаться. Встать.

Груды шерсти зашевелились, со стоном распрямляя иссохшие ноги. Сир Аллисер, качаясь, выпрямился и его глаза на бледном, заросшем седой бородой лице - эти ожившие глаза над страшной черной дырой - вдруг показались Джону молодыми и счастливыми.

- Я понесу флаг, - сказал Скорбный Эдд. - Всегда хотел понести флаг.

- У нас нет флага, - глянул на него Джон.

- Есть, - заспорил с командующим Толлетт и помахал пруточком с черной тряпкой. Рваный лоскут вился в воздухе острым клином, словно драконье крыло, и сердце Джона Сноу, девятьсот девяносто восьмого лорда-командующего Ночного Дозора, защемило от внезапного чувства, что где-то в мире, в каком-то очень далеком мире, все еще может жить нечто прекрасное.

Ковыляя между чудовищных сугробов к подъемнику, он слышал, как следом тянутся, спотыкаясь, его умирающие братья, а в голове все вертелись странные, незнакомые слова: эвгир унслаад, эвгир унслаад…

Нескончаемый сезон. Война.

Откуда он знал их? Что это за язык, что за речь, которая рвется из его горла, согревая надтреснутые, умирающие связки?

- Эвгир унслаад, - прошептал он вслух - и вспомнил.

Я - Джон Старк. Я - Эйгон Таргариен. Я - щит, охраняющий царство людей. Я дракон, а драконы не боятся и не бегут от битвы. Я дракон, и каждый из нас - и непостоянная Змея, и Воин.

Ты дракон, шепнула ему Дени из самой глубины обмороженного дочерна сердца. Ты умеешь летать.

Ветер распахнул его плащ, поднимая тяжелые полы в воздух, расправляя, словно рваные, уставшие крылья, и Джон наконец-то позволил себе быть.

Крик, восторженный вопль провожал его, пока он поднимался, взмывая в хрусткое звездное небо, крик встретил его на Стене - приветствие обреченных, которые увидели вечность и поняли, что на самом деле никогда не умрут.

Обещанный огненный меч, поток света из черной драконьей глотки рассек неумолимую ночь, и Стена благодарно заплакала, когда пламя смахнуло с нее ничтожную погань, осквернявшую своим присутствием ледяную гладь. Голубые глаза погасли, почерневшие кости полетели вниз, а следом ринулся новый поток жара и света, погрузивший армию Ночи в огненное море.

Насколько хватит сил…

 

*

 

Джон проснулся, чувствуя себя странно и страшно. Очередной вампирский сон, который должен был загнать его, словно хищник - свою добычу, вдруг сам оказался в когтях чудовища и распался на лоскуты, утратив силу. Каким-то непостижимым образом Джон все еще ощущал, как испуганно дрожит в его хватке обессилевший кошмар, слабый и напуганный, будто живое существо, узревшее смерть.

Так тебе и надо, непрощающе подумал Дракон Севера, мотнул головой, стряхивая остатки сна, и деловито полез за картой, чтобы выяснить, далеко ли до Ассарнибиби. Судя по тому, что Фаленсарано он уже давно миновал, путь оставался недолгий.

Выбравшись из Пулка, он пошагал на север и спустя пару часов наткнулся на костерок под холмом. У костерка грелась одинокая данмерша, судя по одежде - из эшлендеров. Джон накинул капюшон своего грязно-бурого плаща и, блюдя осторожность, остановился в паре десятков шагов от нее.

- Да хранят тебя Предки, - вежливо начал он. - Я ищу пещеры Дабдилла.