Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Похитив амулет с постамента, в который был вбит огромный черный боевой топор, он сунул побрякушку в рюкзак к дневнику капитана. Дневником он собирался натыкать Чернозему в нос, чтобы тот больше никогда не вздумал рисковать чужими жизнями ради подобной чепухи.

Устроившись на ночлег, он заложил руки за голову и уставился в неровный потолок, тускло освещенный ночным фонариком. Мысли его снова и снова возвращались к Аэслипу.

Он рассказал Корсту лишь долю правды, когда вернулся. Он поведал о том, как маг-драугр сторожил покой и жизнь на Солстхейме в течение многих веков, а потом, чувствуя, как убывают силы, бросил все, что оставалось, в последнюю атаку на портал. Свою роль в произошедшем Довакин скромно свел к боям против инеевых атронахов, и казалось, что Корст этим вполне удовлетворился.

Никому не нужно знать о его участии. И даже если он и сыграл большую роль, чем рассказал, подвиг Аэслипа все равно оставался подвигом. Пусть так и будет.

Кольцо, которое драугр оставил ему, как последний дар, Джон привесил на шнурок и спрятал под рубаху. Близость этого гладкого ободка почему-то грела сердце и добавляла решимости, а решимость - Джон был в этом уверен - ему еще не раз понадобится.

 

*

 

Поутру, обпившись шаманских зелий и переместившись на берег в одних подштанниках, Джон прыснул, вспомнив рассказы драконов о берсерках (“Напьются меда и бегают голые!”), а потом подумал, что уж кому-кому, но не драконам судить вольных нордов. Сами-то летают в чем Акатош родил и ведь не стыдно.

Совсем развеселившись, он бултыхнулся в море и спешно погреб к подводному ходу. Зелья действовали и водичка пока что казалась приятно бодрящей, но с каждым мгновением она становилась все более бодрящей и Джона это немного тревожило. Хорошо хоть, заклинание водного дыхания можно было использовать прямо в глубине, без слов, а то ему пришлось бы туго.

Вампиром быть удобнее, мысленно взвыл он, вылетая из воды на лед и прыгая от холода с ноги на ногу.

- Э, какой уродливый, - прокряхтело малорослое синеухое чудо в глубине туннеля. - Слишком высокий.

- Спасибо, - сказал Джон, стуча зубами, а потом подошел к рьеклингу и крикнул: - Гол Ха!..

Пусть Запретным Словом он больше не владел, но остальные-то два никуда не делись. Джону было безразлично, кто его слышал, сколько рьеклингов бегает по этим туннелям, знают ли они, что такое Довакин или хотя бы дракон, и скольких из них ему придется убить, дабы остаться тайной Шеогората. Сейчас его волновало лишь одно - одеться и согреться.

- Сив Дал Бекс!..

Вот он, кафтанчик, вот они, сапожки, ликовал Джон, поспешно обтираясь запасной рубахой и натягивая сухие подштанники. Рьеклинг перетаптывался рядом и смотрел на нового хозяина с обожанием, не смея тревожить, пока тот облачается.

Одевшись и закутавшись в упоительно теплый плащ, Джон наконец-то перестал стучать зубами и синеть, а вместо этого устремил строгий взгляд на рьеклинга и спросил:

- Это вы хоркеров поизвели?

- Нет, хозяин, не мы. А Криш совсем не при чем, - замотал головой синий.

- А Карстааг где?

- Прежний хозяин исчез, - надулась мелочь. - Ушел с большими волками. Криш не знает, куда. Криш хотел захватить замок для себя, но теперь будет служить новому хозяину.

- Ты хоть понимаешь, кто я? - спросил его Джон.

- Ты хозяин, - удивленно посмотрел на него рьеклинг.

Довакин покачал головой и крикнул:

- Файм Нейл Дайн!

Сокровища, все еще лежавшие на льду, убрались с глаз долой, и Джон снова пристал к Кришу:

- Что происходит в замке?

- Тут, внизу, ходят грахлы, - Криш поежился. - А наверху всем заправляет Далк. Тупой Далк. Лизоблюд.

- Пойдем наверх, - решил Джон. - Кроме грахлов тут никого?

- Теперь уже никого, - вздохнул Криш, и Джон понял, что можно было и догадаться. Грахлы твари тупые и злобные, так что… да, теперь никого.

Они пошли вверх по туннелю. По дороге Джон управился с тремя грахлами с помощью незаменимого “Ри Вааз!”, а когда они добрались до прохода на верхние этажи, Криш обрадованно запрыгал:

- Захватим замок, хозяин! Туда не пройти без благословения прежнего хозяина, но у Криша оно есть!

Тогда хорошо, что я сразу тебя не пришиб, подумал Джон.

Рьеклинг поводил ручками у ледяной двери и та приотворилась, приглашая их внутрь. Интересно, подумал Джон, шагая все вверх и вверх. Когда они с Сераной наткнулись на рьеклингов в будущем, те бегали полуголыми и говорили на каком-то непонятном наречии - что-то вроде “ворра-вурра-гурра”, то есть совсем не разобрать. А Криш разговаривает по-человечески; он одет, обут и при оружии - своеобразном, но кованом и требующим большего умения, чем то приснопамятное дикарское копьецо.

И почему же они так одичали? Может быть, потому, что Карстааг так и не вернулся?..

Они вышли в огромный зал, занятый длиннющим ледяным столом, уставленным тарелками, кубками и всем прочим, что потребно для пира. На отдельном возвышении красовались исполинские мисы с человечьими черепами.

Куда ни приду, везде людей едят, вздохнул Джон и вскочил на стол, поскольку к ним с Кришем уже устремились несколько враждебно настроенных рьеклингов.