Дракон и волчица

И, действительно. Едва он закончил говорить, как в дальнем конце зала распахнулась массивная двухстворчатая дверь, и внутрь вошёл император с толстой кипой старых книг и бумаг под левой рукой. С ним даже не было адвоката. Видимо, Фалангус решил сам позаботиться о своей защите. Спокойной, размеренной походкой он подошёл к скамье подсудимого, положил на стол свою ношу и, как-то странно улыбаясь, посмотрел на обвинителей и присяжных. В зале повисла мёртвая тишина.

— Ну, что, «милостивые» сеньоры, может быть — начнём?

Герцоги переглянулись. Не слишком ли нагло ведёт себя этот человек, стоящий одной ногой в могиле?

— Обвиняемый, хм… хм… — судья поднялся во весь рост и зачем-то громко ударил деревянным молотком по крышке стола, — Назовите ваше полное имя и фамилию.

— Если кому-то ещё неизвестно, то меня зовут Фалангус. Там, откуда я родом, люди не носят фамилий. Я, впрочем, уже услышал, что вы здесь назвали меня Фалангусом Меченосцем. Да будет так.

— Где вы родились и кем были ваши родители?

— Моего отца и мать звали Птоломакс и Нея, а вот место, где я родился, вам вряд ли будет знакомо. Скажу лишь, если это так важно для суда, что мои дальние предки были родом из Спарты.

— Что ещё за Спарта? — судья отложил молоток и с удивлением покосился на подсудимого.

— Был когда-то такой город в Греции.

— Чем вы занимались до того, как свергнуть законного императора Иви Адриапитоса?

— Занимал должность стратега меченосцев.

— Стратега?..

— Это такое воинское звание, — Фалангус усмехнулся, — Что-то вроде вашего генерала.

— Хорошо. Если с формальностями покончено, можно приступать к обвинению, — судья почему-то тяжело вздохнул, — Подсудимый, вы обвиняетесь в; незаконном свержении императора Иви I, самовольном захвате власти и оскорблении памяти Дракона.

— Какое ещё незаконное свержение? Будьте добры, взгляните на этот документ. Подтверждено подписью и государственной печатью.

Фалангус резко поднялся со своего места и двинулся в сторону трибунала. Стражники на своих постах нервно вздрогнули и крепче сжали рукоятки пистолетов. Судья тоже весь съёжился при виде подошедшего императора, но всё-таки взял из его рук лист бумаги и пробежал глазами по верхним строчкам.

«Я правитель Римской империи Иви I, находясь в здравом рассудке и твёрдой памяти, 4 сентября 2009 года добровольно слагаю с себя полномочия императора и передаю правление страной Фалангусу…»

— Это заявление не может иметь юридической силы, так как было написано под давлением и пытками.

— Под пытками, говорите?… — Фалангус обернулся и внимательно посмотрел на, сидевших слева от него, присяжных-герцогов, — Скажите, пожалуйста, достопочтенный Сайрус Адриапитос, ваш сын говорил что-нибудь о пытках со стороны меня или моих людей?

Старый интриган лишь отрицательно покачал головой. Он с детства презирал мелочную и бессмысленную ложь.

— Всё равно, это не может являться для вас оправданием, — судья по-прежнему был непреклонен, — Захват императорского дворца с вашей стороны был противозаконным действием, и по всем правилам классифицируется, как государственный переворот.

— Ах, вот оно что?.. Какие умные слова, господин судья. Скажите мне в таком случае, кто из девяти императоров, правивших страной последние сто лет, пришёл к власти законным путём? Может быть — двое или… в крайнем случае — трое. Остальные ведь тоже получили корону с помощью войн и переворотов. Что теперь со всеми ими прикажете делать?..

— Довольно, уже! — От неожиданного окрика, зал вздрогнул. Лектор Карлини стоял во весь свой невысокий рост и с холодным презрением смотрел на бывшего императора, — Хватит оскорблять суд и мою страну своими нелепыми придирками. Ты преступник, и твоё место на виселице посреди главной площади. И даже не пытайся использовать здесь свои знаменитые уловки. Они тебе уже не помогут. Сегодня ты ответишь за всё.

Все резко обернулись в его сторону. То же самое сделал и Фалангус. Через секунду их взгляды встретились и зал замер в ожидании развязки. Вокруг запахло жаренным.

— Вот, значит, как вы заговорили, достопочтенный герцог. Я, по-вашему — опасный государственный преступник? А, кто тогда вы — уважаемые присяжные? Могут ли меня судить те, у кого самого руки по локоть в крови, а карманы полны грязных денег?

Зал ахнул от такой наглости. Сидевший неподалёку, Сайрус Адриапитос покачал головой и, склонившись, прошептал на ухо своему сыну:

— Он или полный идиот или гений, у которого припасён какой-то изощрённый план. Я пока не понимаю, чего он добивается. В таком положении, оскорблять суд и присяжных — это самое глупое, что можно себе представить.

— Я хотел бы напомнить вам об одной очень странной истории, произошедшей более двадцати лет назад, — Фалангус сделал шаг назад и обернулся в сторону молодого герцога Пунио, — Скажите, Андреас, почему во время последней Войны за Престол ваш дом не пришёл на помощь своему старому союзнику — императору Николасу III Медаги?

— Я не совсем понимаю… Вы собираетесь меня в чём-то обвинить?