Дракон и волчица

Герцогиня подняла глаза и холодно посмотрела на императора.

— Я слушаю.

— Будьте так добры, скажите, как погибли ваш муж Николас и трое сыновей?

— В бою, как настоящие солдаты.

— Странное дело, — Фалангус удивлённо поднял брови, — Насколько я знаю, генералы, маршалы и тем более — члены коронованных семей обычно сами не принимают участие в сражениях. Это им просто ни к чему. Высшее командование любой армии чаще всего располагается штабом где-нибудь неподалёку и уже оттуда наблюдает за битвой и отдаёт приказы. Правители и полководцы, в отличие от обычных солдат, крайне редко погибают на войнах. В случае поражения, они либо успевают уйти, либо попадают в плен и ждут выкупа от своих семей. Это нормально. Их жизнь слишком дорого стоит, и они это прекрасно понимают. Неужели ваш муж и трое сыновей в решающем сражении, пренебрёгли такими элементарными военными правилами? Что-то здесь не так.

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— По моим сведеньям, Николас III и трое ваших сыновей не погибли в битве на Чёрных Холмах…

От этих слов зал ахнул. Фалангусу даже пришлось подождать несколько минут, пока не улягутся все эти страсти.

— Вы не ослышались. У меня есть доказательства, что все они попали в плен к Лектору Кардини и были казнены в одной из его тайных тюрем. Он, видимо, путём угроз и пыток, хотел склонить бывшего императора к определённым территориальным уступкам. Но поскольку тот оказался несговорчив, его затем пришлось просто убить.

— Это гнусная и мерзкая ложь!!!

Лектор Кардини в гневе вскочил со своего места, но Фалангус даже не обернулся в его сторону. Теперь всё своё внимание он сконцентрировал на Ливии Медаги. Просто стоял рядом и смотрел ей в глаза. От этого взгляда даже непробиваемая «железная леди» вдруг почувствовала себя глупо и неловко.

— Я… вам… не верю. Такого просто не могло быть. Казнить императора и троих его сыновей, не хватит смелости даже у самого Лектора Кардини.

— В таком случае, взгляните на это, — Фалангус направился к своему столику и через несколько секунд вернулся, держа в руках старый, потрёпанный журнал, исписанный тысячами разных фамилий, — Это полный список попавших в плен в битве на Чёрных Холмах. Здесь по порядку записаны все, начиная от высшего командования и заканчивая простыми солдатами, поварами и прислугой. Как видите, в самом верху четыре фамилии закрашены так, что их просто невозможно прочитать. Кто-то тщательно пытался скрыть следы своего преступления? Кто еще, по-вашему, мог находиться в списке выше троих полковников, одного генерала и одного маршала?

— Это может быть, простой ошибкой армейского писаря.

— Вы правы. Я и не утверждал, что четыре закрашенные фамилии являются главным доказательством ужасного преступления против императорской крови. Это так… повод, чтобы немного задуматься о том, что произошло двадцать лет назад. Настоящее доказательство вы увидите всего через несколько минут.

Фалангус сделал шаг назад и обернулся к судье.

— Прошу вызвать сюда моего свидетеля.

Судья кивнул стражникам. Те вышли из зала суда, чтобы через минуту вернуться назад с каким-то старым, седовласым мужчиной в поношенной одежде и деревянной тростью в правой руке. Все взгляды теперь были прикованы к нему. Этот странный свидетель, тем временем, слегка прихрамывая, прошёл между рядами зрителей и остановился напротив столиков присяжных. Кое-кто его сразу узнал. Сайрус Адриапитос лишь хитро усмехнулся, Харольд Хортхольд кивнул ему в знак приветствия, а Лектор Кардини как-то сразу весь побледнел и съёжился.

— Добрый день, сеньоры. Рад видеть всех вас в добром здравии. С момента наших последних встреч, прошло довольно много времени.

Судья поднялся со своего стула и легонько ударил молотком по крышке стола.

— Свидетель, прошу вас, для начала, назвать своё имя и род занятий.

— Ах, простите… Совсем забыл хорошие манеры. Меня зовут Ганнибал Сонаро, и когда-то давно я верой и правдой служил Лектору Кардини в звании генерала и командующего Вторым Кавалерийским полком. Кое-кто из присутствующих знает меня, как человека, которому в битве на Чёрных Холмах удалось взять в плен самого императора Николаса III и троих его сыновей.

В зале началась форменная неразбериха, и лишь судья, снова вскочивший со своего места и грохнувший молотком по столу, кое-как смог утихомирить возбуждённую толпу.

— Будьте добры, расскажите всё по порядку.