Дракон мелового периода

Я вспомнила про оборотня и нервно завертела головой. Никакого оборотня поблизости не было. Озера тоже. За Торфяной дорогой в темные заросли верб уходила неосвещенная узкая дорожка. Там тоже было пусто. Я перевела взгляд на ларьки у метро, сияющие всеми цветами радуги, потрогала голову и постепенно осознала, что мое дикое приключение закончилось. Пусть и ценой разбитого лба, но я вырвалась из серого мира.

— Который час? — успокаивая дыхание спросила я продавца. — Что? Сколько-сколько?!

Домой я пришла в первом часу ночи. Мама выругала за позднее возвращение, попугала маньяками. Я почти не спорила с ней, с содроганием вспоминая оборотня. Оставалась одна надежда — что все происшедшее было просто глюком.

13. Второй визит к Хохланду. «Трактат о камне»

Когда я проснулась, долго не могла понять: день сейчас, утро или вечер. Вчерашнее казалось кошмарным сном. Я чувствовала себя вялой и сонной. Дома никого не было. Часы на кухне показывали половину второго. Так долго я не спала даже после празднования Нового года. Я пошла в ванную и там долго умывалась ледяной водой, стараясь смыть остатки сна. Под глазами залегли черные круги. Лоб украшал здоровый фиолетовый синячище, украшенный несколькими параллельными царапинами, — должно быть, это я проехалась с разбегу по дверям автобуса. Мысли о еде вызвали приступ тошноты. Я с испугом подумала, нет ли сотрясения мозга.

Привиделось мне все или нет? Что же это за поганое место — серый мир? Почему всякий раз, как я пытаюсь прибегнуть к Чистому Творчеству, я проваливаюсь в эту серость? Такого и нарочно не выдумаешь — мир, где не действует демиургия, где я лишена преимуществ своего Дара и ничем не отличаюсь от первой попавшейся школьницы безо всяких талантов. Где я всего лишь обычная, беспомощная маленькая девочка, которую может обидеть любой, кто сильнее. Может, у меня есть скрытый враг, и это его работа?

При мысли о скрытых врагах я моментально вспомнила о клане Погодиных и искренне понадеялась, что мои догадки беспочвенны. Это было бы в духе Катьки — отомстить таким вот изощренным образом, никак себя не проявляя. А старик Погодин в случае чего прикрыл бы ее от закона. «Кто Погодин, а кто я, — утешала я себя. — Мэтру просто несолидно мстить какой-то школьнице. Нет, серый мир — это что-то другое. Может, я случайно зашла в какое-нибудь непонятное место, и оно теперь меня притягивает. Аномалия со своими законами, вроде мира поля. Или это он и есть?»

В конце концов мне надоело задавать себе вопросы без ответов. Единственным существом, кто действительно что-то знал о сером мире, был Князь Тишины. Но мы с ним расплевались, и где его теперь искать? «Истинный целитель знает», — саркастически подумала я, вспомнив найденную в библиотеке бумажку.

По крайней мере на один из вопросов я собиралась получить ответ уже сегодня. Обрывок загадочного текста не давал покоя. А чтобы расшифровать его, мне предстояло осчастливить своим визитом Хохланда. Старинные книги и рукописи были по его части, тем более что все равно надо было к нему съездить.

Я попыталась замазать синяк густым тональным кремом и стала похожа на приукрашенный труп. Тогда я все смыла и решила ехать к Хохланду как есть. Снова и снова мысленно повторяя обрывок текста, я поехала на Васильевский остров.

Хохланд открыл почти сразу, как будто ждал за дверью. Вид у него был куда более приветливый, чем в первый раз.

— Рад вас видеть, Ангелина, — благодушно сказал он. — Итак, наш прошлый разговор вас не отпугнул. Ну что ж, пройдемте…

Темным коридором мы добрались до кабинета, и я уже привычно заняла трехногий стульчик. На паркете, с которого давно слез весь лак, дрожало пятно солнечного света, просочившееся в башню через стрельчатое окно. На столе Хохланда среди бумаг одиноко лежала сухая хлебная корка. При виде корки я вспомнила, что не завтракала. Не попросить ли у деда чайку с бутербродами?

— Что с вами случилось? — спросил Хохланд, заметив наконец мой синяк.

— Ударилась… об автобус.

— Как это вас угораздило?

— Да вот вчера ночью бежала и с разбегу лбом впилилась.

Хохланд неодобрительно поморщился:

— Боюсь, при столь насыщенном образе жизни наши занятия скоро отойдут на второй план. Вы подготовили список вопросов, как я вас просил?

Вместо ответа я расстегнула карман рюкзака, достала оттуда обрывок и протянула Хохланду.

— Что это? — удивленно спросил он.

— Я вас хотела спросить — что это?

— «Истинный целитель… Я выхожу из тьмы луны…» — вслух зачитал Хохланд, и его брови поползли на лоб. — Откуда это у вас?

— Нашла. Подобрала на полу библиотеки, — почти не соврав, сказала я.

Хохланд погрузился в изучение текста. Много времени это не заняло. Он поднял глаза от листа и задумчиво сказал:

— На самом деле любопытный текст. И написан чернилами. Орфография достаточно устаревшая, но без «ятей»… На полу, говорите, нашли?

— Да… он вроде из какой-то книги выпал… по истории искусства.