Дракон мелового периода

— Ну, тогда понятно. Давайте начнем по порядку. Первая фраза — это слегка видоизмененная цитата из знаменитого алхимического трактата «Tabula Smaragdina» — «Изумрудная скрижаль». Во втором абзаце этого заклинания я вижу несомненную связь с «Трактатом о камне» Келли…

— Заклинание?!

— Разумеется. Я бы сказал, что перед нами попытка написать заклинание, имеющее своей целью пробуждение духа из камня.

— Какого духа? Из какого камня? Зачем?

Хохланд вздохнул, вертя лист в морщинистых руках.

— Ну, хорошо. Если вам интересно, пусть это и будет темой сегодняшнего занятия. Располагайтесь поудобнее, разговор не на пять минут. Итак, дух из камня… С чего бы начать? Ангелина, вам известно, как совершается Чистое Творчество в современном мире?

— Нам об это никогда не рассказывали, — растерялась я. — Уж я Антонину Николаевну пытала-пытала, а она говорит: твори молча, тебе думать вредно…

— Это она зря, — укоризненно качнул головой Хохланд. — Никакой тайны в сущности творческого процесса нет. Его главный элемент — активное воображение.

— А, что-то слышала! — обрадовалась я, вспомнив термин из желтой тетрадки Антонины.

— А как оно работает, знаете? Нет? Вся сущность Чистого Творчества заключена в одной емкой формулировке — к сожалению, не моей. Мастер реальности воспринимает неживую материю как часть собственного сознания, после чего она оказывается в его власти, готовая для любых превращений.

Я была потрясена:

— Так просто?!

— Просто только на словах. И просто для тех, у кого есть Дар. Но прежде, до тысяча девятьсот двадцать восьмого года, ситуация была другая. Чистое Творчество тогда существовало в виде науки. Приобрести власть над неживой материей теоретически мог каждый. На практике же материю подчиняли себе лишь единицы, посвятившие всю жизнь Чистому Творчеству. Их называли, если вы не в курсе, алхимиками. О них я рассказывал вам зимой.

Процесс обретения власти над неживой материей назывался, как у нас переводят, Великое Делание. Пробуждение духа из камня, о котором идет речь в вашем заклинании, — это один из его главных этапов. Изначальная, неочищенная, неподготовленная, сырая материя, из которой состоит мир, не годится для превращений. Творить из нее может только Бог. В алхимии она называется prima materia, ее сущность — хаос, цвет — черный, символ — ворон. Чтобы материя стала годной для трансформации, ее надо было подготовить. Это был сложнейший химический и духовный процесс, иногда занимавший годы. Целью его была совершенная, идеальная, одухотворенная материя, включающая в себя все первоэлементы из которых состоит наш мир. Она обладает свойствами всех стихий, но не принадлежит ни одной. Эта материя и есть ваш дух из камня. Ее сущность — порядок, цвет — белый, символ — дракон. Но и на этом процесс превращения не заканчивается. Третья стадия… Вы еще не уснули?

— Я ничего не понимаю, — с тоской призналась я. — Слишком сложно.

— Из совершенной материи уже можно творить, — терпеливо пояснил Хохланд. — Причем заметьте: из нее может творить любой знающий человек, не только владеющий Даром. Так было в древние времена.

Хохланд встал с кресла, открыл книжный шкаф и долго там копался.

— Вот тот самый «Трактат о камне», — сказал он, раскрывая одну из книг. — Книга описывает многочисленные полезные свойства камня. «Он является из тьмы prima materia… Это не просто камень — он включает в себя субстанцию vegetabili, animali et minerali, и более того — он вырастает из плоти и крови, а состоит он из духа, души и плоти…»

Хохланд достал другую книгу.

— А вот еще… Tabula Smaragdina говорит: «Камень находится посередине между совершенным и несовершенным, это то, с чего сама природа начинает подвигать к совершенству с помощью искусства».

Видя, что я никак не реагирую на его слова, Хохланд убрал книгу обратно в шкаф и вернулся за стол.

— Я говорю «камень», но на самом деле он может принять практически любой вид или не принимать его вовсе. Еще его называют «камнем невидимости», — добавил он. — А в Китае его зовут «золотым цветком»…

— Камень — цветком? — тупо спросила я.

— Вы слышали такое словосочетание: «философский камень»?! — рявкнул Хохланд.

— Да, конечно.

— Так вот, это он и есть.

— Ах, философский камень! Так бы сразу и сказали…

— Как интересно, — язвительно произнес Хохланд. — Что такое «активное воображение», вы не знаете, а философский камень у вас затруднений не вызывает! Разрешите полюбопытствовать, что вы подразумеваете под философским камнем?

«Слава Богу, что я не родилась во времена алхимиков», — подумала я и спросила, уходя от ответа:

— А все-таки, какое отношение имеет философский камень к моему заклинанию?

— На самом деле — никакого, — все еще сердясь, буркнул Хохланд. — Ваше заклинание — просто бессмысленный набор фраз. Бред сумасшедшего.

— А по-моему, не бред, — тихо возразила я. — Или если бред, то логичный и красивый. Может, какой-нибудь мастер реальности захотел возродить старинное Чистое Творчество?

Колючий взгляд Хохланда снова затуманился.