— Что ж, уже поздно, — сказала она и направилась к спальне. — Спасибо за музыку… или выступление, как ты это называешь. Было весело.
Рори поднялся.
— Ах, дорогая. Иди сюда.
Она резко остановилась.
Он разложил диван и встал рядом с ним.
— Я знаю, что у тебя в спальне нет мебели. И не могу позволить такой леди, как ты, спать на холодном жестком полу.
Он предлагал свою кровать? Ей?
— В чем подвох? — она медленно повернулась.
— Ни в чем.
— Я… Я не знаю, что сказать. — Она остановилась в двух шагах от него.
— Не нужно ничего говорить. Можешь даже лечь ближе к камину.
— Без глупостей, да? Я имею в виду, не хочу проснуться посреди ночи и обнаружить тебя обернутого вокруг меня, как питон.
Он напрягся.
— Ты думаешь, я заманиваю тебя в кровать ради секса? Это не так, дорогая.
— Многие мужчины не упустили бы случая, заполучив женщину в свою постель.
Он сузил глаза.
— Прекрасно. Я предлагал. По крайней мере, я засну с чистой совестью. — С этим он лег на «свою половину» и отвернулся от камина.
Ей предложили половину удобного дивана и вместо того, чтобы поблагодарить, она оскорбила его. Возможно, было бы уместно подозревать американского мужчину, который уговаривал бы ее провести ночь с ним, дабы «спасти» ее от ночного путешествия домой.
— Извини, — прошептала она.
Он открыл глаза и сел.
— Я понимаю. Ты меня не знаешь. Не особо. Если бы знала, то поняла бы, что нет никаких скрытых мотивов.
Она грустно кивнула.
— Думаю, если даже я тебя не знаю, я чувствую, что ты не подразумеваешь ничего, кроме щедрости. К сожалению, мой опыт общения с мужчинами заставляет меня так вести себя.
— Ах, дорогая. Это действительно прискорбно. Ты красива, и мужчины хотят тебя. Но у них нет права принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь.
Она улыбнулась.
— Иди и садись. Возможно, мы сможем узнать друг друга получше, чтобы преодолеть этот критический момент.
Она подняла брови.
— Половой акт?
— Черт! Я не это имел в виду. Я… Я…
Она усмехнулась и уселась рядом с ним.
— Я поняла. Не могу устоять, чтобы не поддеть тебя, или как говорится в нашей стране «прикольнуться над кем-то».
— У тебя недоброе чувство юмора, милая.
— Знаю. Прости.
Он улыбнулся.
— Да ладно. Я привык к этому. Большинство ирландских девушек злобные стервы, и любая из них может так поступить… хотя и не совсем так.
— Что ж, должно быть, во мне проснулись мои ирландские корни.
Эмбер села на диван, «оставляя достаточно места для Святого Духа» между ними, как говорила ее бабушка.
Он оживился.
— Ты ирландка?
— Моя фамилия МакНейли. Я такая же ирландка, как и свинка Падди.
Они оба рассмеялись.
Затем, по тому, как смешно он скривился, девушка поняла, что он пытается подавить зевок.
— Пора спать, — сказала она. — Твое любезное предложение все еще в силе?
Он скинул ботинки, но остался в штанах и футболке.
— Конечно.
Несмотря на то, что он отвернулся от «ее стороны», он был большим мужчиной, и ему пришлось поджать ноги, чтобы уместиться. Это приблизило его задницу к их невидимой разделительной линии. Но разве она смела жаловаться.
Эмбер тоже скинула туфли и улеглась на диване. Она не стала снимать блузку и джинсы. Она подумывала снять лифчик, но черт с ним. Ей хотелось просто упасть на удобный диван и уснуть.
Видимо, они оба любили спать на боку. Пока она укладывалась, отвернувшись от него, она задела его попой.
— Это не я, — быстро отозвался он.
— Знаю. Извини. — Она пыталась отодвинуться ближе к краю, но покачнулась, рискуя упасть. Сколько бы не пыталась устроиться, никак ей это не удавалось.
— Если хочешь, можем лечь подобно ложкам в ящике, обещаю, не распускать руки, — заговорил Рори.
Она понимала, что все эти вороченья не закончатся удачно. Девушка вздохнула.
— Лааадно, но я буду большой ложкой. Не хочу случайно наткнуться на твой…
— Нож? — поинтересовался он.
Эмбер вспыхнула и была рада, что он не может видеть ее в темноте. И, все же, не смогла сдержать смех.
* * *
Баллихоо был в смятении. Деревенский паб был забит местными, а страсти накалялись. Наконец, миссис О’Мэлли залезла на стойку бара и повысила голос:
— А ну тихо! Заткнитесь все вы. У нас здесь священник. Думаю, мы должны спросить его, а не спорить самим, реальна ли магия или нет. Отец, — сказала миссис О’Мэлли, взглянув вниз на человека с белым воротничком, потягивающего пиво. — Вся деревня нуждается в Вашем мнении… конечно, найдутся те, кто проигнорирует его, но прислушаются все.
Священник кивнул.
— Почему сегодняшний день должен отличаться от любого другого?
— Вы обращаетесь к ним, так?
— Да.