Дракон на передержке

С другой стороны, весело же и хорошо – так громко, со смехом радоваться! Золотые смешинки летали вокруг, как конфетти на Новый год. Проникая сквозь цветастый купол, они рассеивались по холлу, делая его светлее. И мои котособачки, как живые, ласкались и лизались, крутились вокруг меня, и, кажется, замок перестал грохотать... Не хотелось, чтобы это чувство слегка придурковатой радости заканчивалось.

Ой, – вспомнила я, – а Далгар и Кусь? Стало ужасно любопытно, что с ними происходит – он представляет себя драконом или императором на троне? Уверена, это доставило ему бы наибольшее удовольствие, Наполеону нашему, огнедышащему... И куча подданных, упавших перед троном ниц.

Я поискала глазами, не обнаружила. Повинуясь интуиции, обернулась. И тут мы встретились взглядами. Принц в белоснежных с золотыми позументами одеждах смотрел на меня с такой нескрываемой нежностью и восхищением, что у меня замерло сердце. И больше ничего с ним не происходило. Почему? Неужели его самая большая радость — я?

Глава 37, в которой обнаруживается внезапный сообщник

А глаза у него какие красивые! Разумеется, я их и раньше видела, но сейчас они показались совершенно особенными! Чёрные с огненными всполохами, сияющие. В пушистых ресницах. И сам он такой, такой... Очень!

У меня перехватило дыхание. Мы смотрели друг на друга, будто впервые увидели. И что-то такое же сияющее, как его взгляд, рождалось в моей груди. Внезапное, светлое, хорошее, оно наложилось на мою лёгкость и стало тёплым и прозрачным. Будто кто-то включил свет, и я узнала того, чей образ видела в сумерках лишь силуэтом...

Кошечка Вася мурчала мне на ухо, другие любимцы прыгали вокруг, мусолили юбку. И больше никто на нас с Далгаром не обращал внимания, каждый занятый своей радостью. Что бы ни говорил Яри, к бабочкам-ксеям я тоже относилась, как к отдельным личностям. Даже если и с коллективным сознанием, но общим лишь на стайку. Так что каждую стаю бабочек я считала за единицу этого странного общества, иначе не выходило – тем более, что желания у этих «единиц» имелись, причём разные... Как внезапно конец света превратился в праздник, получился полный холл радости!

Стены замка будто бы удивились и перестали вздрагивать, а у демонов за порталом, кажется, случился антракт и срочное несварение желудка. Им стало не до нас. Кто бы подумал, что это поможет? Ура, курасу не обманули – внутренний голос точно подсказал, что нужно, хоть я и не знала, что случится потом. Или всё дело в моём смехе? Его тоже было много – под цветным куполом золотые искры смеха, как и цветной порошок из склянок Яри, множились, устраивали крошечные ураганчики. Наверное, в них опасно попасть – разорвёт, как хомячка от передозировки хихиканья.

Элегантный и мужественный, принц Далгар направился ко мне сквозь цветные блики, глядя так, словно больше вокруг не на что было смотреть. А мне стало стыдно: он так смотрит возвышенно, а я из него суп сварить собиралась... Боже, и о чём я вообще думаю?!

Далгар оказался совсем близко, моё сердце учащённо забилось. Я смутилась. Из-под ресниц не было видно Куся, они почему-то сегодня по очереди исчезают...

– Лара, – вдруг бархатно сказал Далгар. – Прошу, прости меня за грубость. Я совсем не хотел обидеть тебя!

И я просто ответила:

– Ты прощен. Но не говори так больше.

– Не буду.

Смотреть в его глаза было очень хорошо. Откуда-то зазвучала музыка – кажется, вальс? Красивый! Далгар таинственно улыбнулся, по-гусарски щёлкнул каблуками и склонил передо мной голову, убрав за спину одну руку и протянув другую.

– Потанцуешь со мной?

Я ахнула, немного растерявшись, а затем с готовностью кивнула. Вася спрыгнула на пол, чуть оцарапав плечо, а я вспомнила о реверансе и ответила его высочеству, как подобает. Вложила свою ладонь в его горячие пальцы, тысяча мурашек пробежала по моему позвоночнику. Далгар мягко закружил меня, а ноги последовали сами заданному им направлению и темпу. Как же чудесно! И вдруг я поняла, что впервые ощущаю Далгара, а не Куся, и он может меня касаться!

Ой, а как же колдовство? Тоже исправилось само собой?

Я взглянула вниз, на подол своего платья, у которого только что тёрлись мои котособачки. И поняла, что на том нет ни единого волоска от моих длинношёрстных мальтийских болонок, ни белой ватки от кота Маврикия, которой он щедро сыплет вокруг себя, будто не кот, а урожай хлопка в Узбекистане, ни пушистых следов от черепаховой Васи. Я подняла глаза на Далгара, который улыбался мне, как герой самой чудесной романтичной сказки, и констатировала тихо:

– Это галлюцинация.

– Разве это имеет значение? – ответил Далгар и взглянул с обожанием и лаской: – Лара, я давно хотел сказать тебе...

– Стой. Не надо! – перебила принца я и забрала свою руку.

– Почему? – удивился Далгар.

– Всё не по-настоящему, – выдохнула я. – В моей жизни слишком много было не настоящего, так что я не хочу... что бы ты ни хотел сказать, не говори, пока мы под куполом. Я больше не хочу обманываться.

Несмотря на лучезарную улыбку Далгара, радость в моей груди растаяла.

– Хочу проснуться! – громко сказала я.