Дракон нашего времени

Курс молодого спецагента был начат успешно: документы восстановлены, страшный пистолет с красноречивым названием «Терминатор» приобретен, электрошокер к нему впридачу, мишень в тире не больно расстреляна, в основном по краешку; анализы сданы, доктора подтвердили, что с таким здоровьем можно записываться в космонавты; в школу по экстремальному вождению — записана. Хм… тут бы не экстремально вспомнить, что и как в этих машинах, но папа не искал лёгких путей.

Хорошо, что всем руководил он, мой суровый полковник полиции, потому что я витала в облаках и мыслях, меня тянуло в магазины так, будто я их тысячу лет не видела, и всё время хотелось есть: сладенькое и солёное. Причём одновременно. Папе приходилось уступать и коситься на свою троглодитку-дочь. Ведь я чуть ли не с урчанием поедала солёный огурец вместе с шоколадными конфетами, не отходя от кассы в супермаркете.

Папа стойко сносил моё нытье и капризы, лишь бы я пошла в клуб самообороны для женщин. Правда, стоило ему меня оставить одной, и я записалась на йогу для беременных. В общем, к вечеру этого дня я не чуяла под собой ног и мечтала только о том, чтобы снова полетать перед сном, а потом зарыться в подушку, как сурок, и дрррыхнуть, сколько получится.

Но тут постучался в двери прыщавый сосед и попросил меня померить давление его бабушке. Вот же блин! Квантовый физик, а такие мелочи не умеет. Папа осмотрел площадку и лестницу и отпустил меня в квартиру напротив. А я почувствовала себя так, будто перебегаю из окопа в окоп под его мысленный выкрик: «Не бойся! Я прикрою!» Надо бы снова папу светом ночью укутать, и побольше, а то его спокойствия хватило только до обеда…

* * *

— Ну как вы тут, Варвара Степановна? Опять с давлением шалить вздумали? — подмигнула я старушке, пристраивая манжету от аппарата на худую руку.

— Шоколадку съела, — виновато призналась она. — Целиком. Не удержалась. Теперь вот шатает. По волнам — по волнам, нынче здесь, завтра там…

— Я обожаю вас, Варвара Степановна, что бы ни случилось, вы всегда в приподнятом состоянии духа! — искренне сказала я.

— И с приподнятым давлением.

— Сильно повышено? — послышался из-за спины голос Славика.

— Да нет, ничего страшного. Сто пятьдесят на… — я обернулась и потеряла дар речи, потому что в дверном проёме рядом с худосочным соседом увидела его! Того самого! Только без кольчуги, а в обычной белой футболке и джинсах, и с прической короче «каре». Но это точно был он! Незнакомец за окном! Разве такое лицо возможно забыть?

Это ловушка? Что происходит? По моей коже пробежали мурашки, и я пробормотала:

— З-здрассьте…

— Добррый вечерр, — ответил он взволнованно. — Спасибо, что согласились помочь. Бабушка чуть не упала в коридоре, хорошо, что мы были рядом. — И прозвучало это чарующе, бархатно, с акцентом…

Может, надо бежать? Но я не могла даже со стула подняться под его горящим взглядом. Меня и саму бросило в жар так, что даже кольцо на пальце стало казаться раскалённым.

— На сколько? — уточнил Славик.

— Что? — не поняла я. Во рту пересохло.

— Сто пятьдесят на сколько?

— На девяносто, — выдавила я и, вдруг осознав, что так пялиться на незнакомых молодых людей неприлично, смутилась и отвела глаза. — Надо таблеточку какую-нибудь выпить… Что вы обычно принимаете?

— Эгилок, — радостно ответила Варвара Степановна. — Вот спасибо, девочка! Славушка, угости Анечку плюшками. Я напекла сегодня по случаю приезда Ираклия. Вы не знакомы? Это мой внучатый племянник… Ираклий.

— Очень приятно, Аня, — пискнула я.

— Это взаимно, — поклонился мне невероятный родственник Славика и добавил так, будто пробовал на вкус и наслаждался каждым звуком: — Аня…

Ему только эротические сцены озвучивать!

— А чайник уже вскипел, наверное, — вставил сосед. — Плюшки у бабушки суперские! Сегодня особенно! Не отказывайся, Анют. У нас ещё и конфеты есть.

Я разрывалась от внезапного приступа робости и желания остаться, не уверенная, что будет правильным. Но с моего языка слетело само:

— Ужасно люблю плюшки!

Варвара Степановна с видом выполненного долга легла на высокую, в половину её роста подушку и сказала:

— Я полежу. А вы, Славушка, идите с Иром, поухаживайте за девушкой.

— С великим удовольствием, — с придыханием произнёс молодой человек с редким именем Ираклий и сделал приглашающий жест в сторону гостиной: — Прошу вас, Аня.

И я пошла, словно он меня околдовал. Села на диван перед журнальным столиком. Удивилась тюльпанам в вазе. Тронула пальцем вышивку на узкой льняной скатерти. Глянула на шоколадные конфеты в хрустальной корзиночке. И подняла глаза. Он смотрел на меня. Жадно. Жарко. Словно взглядом хотел меня… выпить.

Я выдохнула, мои губы раскрылись, как перед поцелуем, по телу пробежала волна…

Ничего себе! Что творят со мной гормоны! Врач говорила об этом сегодня, о возможных приливах, о повышенной эмоциональности, перепадах настроения, однако такого я не ожидала.

На стене тикали часы. Моё сердце стучало быстрее. Надо бежать, но не хочу…

— А вы откуда к нам приехали? — решилась я разорвать огнедышащее молчание.

— Издалека.