Дракон острова Кенгуру

Чен начал, молча, ходить по комнате. Было видно, что он о чём-то раздумывает. В комнату вошла его жена. Её звали Ши Лян. Чен-цзы, с женой, стали о чём-то переговариваться, время от времени кивая на Юлию. Ши Лян была крайне удивлена тому, что ей говорил муж. На вид ей было, как и мужу, около шестидесяти лет. Она взглянула на Юлию, улыбнулась и вышла. Чен-цзы подошёл к Юлии, и сказал ей:

— Как я понял, идти тебе, здесь, некуда. Мы, с женой, решили, что ты поужинаешь, и ляжешь спать.

В это время, как гром среди ясного неба, в сопровождении слуг дома Чен-цзы, в помещение вошёл дибао — низший чиновник без всякого образования, ответственный за порядок на своём участке, на котором, в том числе, находился и дом Чен-цзы.

Дибао быстро отбил необходимые поклоны перед хозяином дома. Чен-цзы, также, поприветствовал его ответными поклонами. Затем, дибао хитро сощурил левый глаз, уставился на Юлию, и о чём-то спросил Чен-цзы.

Чен-цзы покачал головой и что-то ему ответил, затем, повернулся к Юлии лицом, и объяснил:

— Дибао, уже, знает о тебе. Он интересуется тобой, и спрашивает, какие у тебя преступные намерения?

Юлия замотала головой, и ответила:

— Скажите ему, что преступных намерений не имею. Мне нужно убить злого, жестокого трёхглавого Дракона, что живёт на острове Кенгуру, и освободить, из рабства, брата.

Чен-цзы перевёл, для дибао, то, что сказала Юлия. Дибао, вновь, хитро-прехитро оглядел Юлию с ног до головы, и что-то пробормотал. Чен-цзы что-то сказал ему, в ответ, и перевёл, для Юлии:

— Дибао говорит, что Дракон является символом Срединного государства и китайского императора. Я ему говорю, что это — другой дракон, а на острове Кенгуру обитает трёхглавый Дракон-разбойник.

Дибао подскочил к Чен-цзы, и, щуря, то левый, то правый глаз, что-то, вновь, ему пробормотал. Чен-цзы кивнул головой, после чего, подошёл к столу, что стоял у стены, взял в руки кисточку, обмакнул её в тушь, взял дощечку, и сделал на ней надпись, китайскими иероглифами.

Затем, он показал дощечку дибао, и сказал Юлии:

— Дибао тебя опросил. Я, на этой дощечке, написал твоё имя, и то, что ты прибыла из Европы. По закону Поднебесной, эта табличка будет висеть перед входом в мой дом до тех пор, пока ты будешь находиться и жить у меня в гостях. Хоть, ты и не мужчина, но в Поднебесной — по мужским делам.

Чен-цзы вручил дощечку своему слуге, что-то ему сказал, и тот вышел вывешивать табличку перед входом в дом. Затем, Чен-цзы, желая поскорее отвязаться от дибао, и прекрасно понимая, что тот так просто не исчезнет, подошёл к нему, и вручил, тому, монету.

Глазки дибао ярко и весело засверкали. Он, с довольным видом, молниеносно и цепко схватил монету и крепко сжал её в кулаке, после чего, кивнул головой, хитро улыбнулся, сощурил левый глаз, и, вновь, что-то сказал Чен-цзы, постоянно кивая на Юлию.

Чен-цзы ему что-то ответил, затем, поглядел на Юлию, и перевёл для неё:

— Дибао говорит, что он будет усиленно присматривать за тобой, чтобы ты не совершила преступных действий.

Юлия хлопала глазами. Бдительный дибао, в этот момент, начал пожирать глазами, носом, кожей и ушами всё вокруг, осматривая, поочерёдно, стены, углы, пол, потолок, слуг, Юлию, и самого Чен-цзы, с особым усердием исполняя свои обязанности. В этот миг, на центр вышла кошка Чен-цзы, мяукнула, нарушив, установившуюся кратковременную тишину, и уселась напротив дибао. Дибао впился глазами в кошку, но сообразив, что с кошки он не сможет стеребить даже самую мелкую монету, и, не увидев в ней ничего подозрительного, снова уставился на Юлию. Затем, он, с чувством исполненного долга, раскланялся, распрощался, в соответствии с принятой китайской традицией, хитро улыбнулся, и удалился через дверь.

Чен-цзы свободно вздохнул, слегка улыбнулся, и объяснил Юлии:

— Работа, у него, такая. Обо всех преступлениях, на его участке, по законам Поднебесной, дибао обязан знать наперёд, заранее, чтобы схватить преступников до того, как те совершат преступление. Вот, он и старается.

Юлия захлопала глазами.

— Разве, такое, возможно? — спросила она.

— Понятия не имею. Но закон, есть закон, — сказал Чен-цзы.

Чен-цзы подошёл к столику, положил на него свой жезл жу-и, взял Юлию за руку, и сказал:

— Ночь приближается. Пошли.

Чен-цзы повёл Юлию в столовую, на ужин. Жена Чен-цзы их, уже, ждала. Они, все трое, сели за круглый стол, и слуги быстро накрыли его всевозможными горячими и холодными блюдами. Чен-цзы дал знак начать ужин.