Дракон проклятой королевы

— О, а можно я расскажу? Можно я? — птичка захлопала крыльями и смешно выпучила глаза. — Это было так здорово! Он превратился в дракона, выломал крышу и такой давай пламенем швыряться. А перед этим он еще заколдовал сынка Ирила. Такую сферу вокруг него сделал… Кстати, ты в курсе, что я вообще тебе жизнь спас? Я же кинулся на него, когда он попытался ножом второй раз ударить, а ты до сих пор даже стишок благодарственный не зачитала…

Неожиданно вокруг птички образовался словно огромный желтоватый пузырь, принц попытался пробить его, но лишь отскочил от стенок обратно к центру. Клюв его отрывался и закрывался, но слов больше было не слышно.

— Идеально, — с искренним восхищением произнесла королева. — Не знала, что ты и так можешь.

— А я не знал, что у тебя есть ручная тварь. Или, говоришь, он призраком раньше был? — Амоа говорил с явно преувеличенным интересом.

— Это долгая история, — Киара грустно улыбнулась ему и отвернулась к морю.

После слов Стивена о том, что Амоа разворотил крышу замка и что-то там сжёг, спрашивать подробности больше не было желания. Да, она понимала, что рано или поздно надо будет вернуться обратно и столкнуться нос к носу с последствиями. Возможно, все, чего она добивалась таким трудом — доверие народа, лояльность аристократов — будет утеряно, придется начинать все сначала…

Она почувствовала, как ее плеча коснулась рука мужчины. По спине тут же пробежала стайка мурашек. Она чуть подалась назад, и Амоа тут же обхватил ее за талию, прижал к себе, касаясь губами обнаженного плеча.

— Спасибо… — прошептала она. Она должна быть сильной, должна контролировать ситуацию, но как же не хочется.

Отголоски прошедшей ночи, речь Филипа, нападение, проклятие, тварь, в которую превратилась найденная ею когда-то на поле птица. Все это смешалось воедино и сейчас оставалось с ней холодом на плечам, горьким осадком на сердце.

Ей просто хотелось немного тепла, чтобы хоть на мгновение забыть все это.

— Ты меня спас… — добавила она, хотя дыхание сбивалось от поцелуев, от неторопливой ласки мужчины, скользящего руками по ее платью. — Не знаю как, но спас.

Амоа вдруг замер, его ловкие пальцы прекратили свое движение, губы замерли в нескольких миллиметрах над ее кожей.

— Я далеко не герой. И если бы не твой проклятый ритуал, то, возможно, я бы и пальцем не пошевелил.

Зачем он говорит ей это? Киара закусила губу, понимая, что перехватившее дыхание может выдать ее. Создатель! Зачем? Глаза против воли защипало. Бездна, она и не думала, что такая чувствительная. Или это просто на фоне пережитого стресса она реагирует так остро?

— Даже после всего того, что было… — Кая очень надеялась, что голос ее не подвел, но, договорив, поняла, как глупо это, должно быть, прозвучало.

А что, собственно, было? Бесконечные стычки? Язвительные комментарии? Несколько раз чуть не переспали, да и только…

— Если бы не ритуал, то этого «было» не было бы, — его ответ чуть успокоил, придал уверенности, но она по-прежнему не поворачивалась к нему лицом.

— Ясно. Что ж. Хорошо, что я все-таки провела тот ритуал. По крайней мере, теперь жива.

— Я просто хочу, чтобы ты знала. Я не ручной зверек, которого можно посадить в клетку, — в его голосе мелькнуло на мгновение что-то сердитое, почти рычащее. И, вместе с тем, безумно завораживающее. — Даже не бешёный пес, которого можно сделать цепным. Я не герой, Киара. И никогда им не буду. Но сейчас я стою здесь. За твоей спиной.

Кая тяжело сглотнула. На короткое мгновение, в какой-то безумный миг ей показалось, что последние его слова прозвучали почти так же, как если бы он сказал: «Но сейчас… я твой».

И, возможно, это только игра ее воспаленного разума, возможно, она просто выдает желаемое за действительное, но это не могло не задеть нужных струн в ее душе. Словно кожа стала в несколько раз чувствительнее, и она ощущала его, даже сквозь небольшое расстояние. Тепло его тела, силу его желания, огонь его души.

— Просто подай мне какой-нибудь знак.

Кая не знала, о каком именно знаке толкует Амоа и зачем ему вообще нужны какие-то знаки, когда она и так здесь, рядом с ним.

Но наконец, найдя в себе силы, она повернулась к нему и посмотрела прямо в магические змеиные глаза.

— Поцелуй меня, — это должно было прозвучать повелительно, но вышло не слишком смело.

Нианца не пришлось просить дважды. Он сгреб ее в объятия, притянув к себе, прижимаясь губами к ее губам так, словно от этого сейчас зависела его жизнь.

Жадно и зло, неистово. Сжимая руками плечи, оставляя на коже царапины.

Киара и сама моментально включилась в эту то ли игру, то ли реальное боевое противостояние. Ласки не были аккуратным, в этом не было нежности. Лишь дикая, первобытная страсть.

Их отвлек громкий хлопок, а затем восторженный голос:

— Да вас и на минуту одних нельзя оставить. Такие страсти и без меня. А кто свечку держать будет?

Амоа, не глядя, бросил куда-то за спину огненный шар, но сумасшедшая птичка лишь ловко отпрыгнула в сторону.

Кая закатила глаза, выныривая из объятий мужчины, на ходу поправляя задранное платье.