Дракон проклятой королевы

Его отец оказался очень подавлен произошедшим. Бывший капитан дворцовой стражи сейчас был самым преданным ее союзником, тем, на кого она полагалась больше всего.

Она все же приказала Амоа подвергнуть Ирила Неста гипнозу. Тот действительно не знал о планах сына и был шокирован.

А еще он просил не убивать его. Отправить в ссылку, изгнать из страны, но не убивать…

Киара не знала, что делать. С одной стороны, весть о том, что сын одного из хранителей совершил новое покушение — уже разлетелась по округе, и она не хотела показывать свою слабость, просто отпустив Вирена.

С другой стороны, терять поддержку Ирила и возглавляемой им армии тоже было нельзя.

Она пока оставила этот вопрос, дала себе время подумать, но решение так и не приходило ей в голову.

Как и решение того, что делать с коридором, в котором остался лежать Филип. Филип, пострадавший из-за нее. В очередной раз. Бездна, как она вообще сумела вызвать проклятие? Да еще и в другом человеке?!

Сейчас вокруг того коридора все еще держались чары Амоа, ограждающие это место от чужого вторжения. Каким-то образом черномагическая дрянь не реагировала на них расширением, и это давало надежду, что план с драконьей кровью в конце концов сработает…

И вроде бы это было хорошо.

Теперь у нее появился «подопытный» экземпляр, есть план, как снять чары, и она может без риска для сестры и родителей устроить эксперимент.

Вроде бы все хорошо. Но как же она себя ненавидела за это! Она могла сколько угодно врать самой себе, что вычеркнула старого друга из памяти, когда тот забыл ее.

Могла убеждать себя, что все это — ради его же блага.

Но его слова перед тем, как она прокляла его, наконец открыли ей правду.

Она забыла о нем, потому что ей было так проще. Потому что она — жалкая эгоистка, которая все это время жалела себя. Так проще — быть одной, так проще — покупать на рынке рабов, не запоминая их лиц. Так проще — не сходиться с другими людьми, ведь если у тебя нет близких — то и терять тебе некого…

Вчера она даже не нашла в себе сил пойти в злополучный коридор. Лишь попросила нианца не снимать чары, когда он заберет Вирена.

Киара резко поднялась на ноги, потянулась за платьем, переодеваясь на ходу.

Дел сегодня много, она столько всего еще должна успеть. Все то, что было отложено из-за ее мнимой болезни, сейчас требовало скорейшего разрешения.

Но, бросив взгляд на окно и зацепившись за нависшие над городом тучи, заслонившие солнце, она не смогла снова не вспомнить о привидевшихся ночью образах.

Не в них ли была разгадка ее собственного проклятия?

Каким образом этот дракон, забывший свое имя, наложил проклятие на отца Стивена или даже на самого Стивена? И зачем?

Не тот ли это «эксперимент», о котором упоминал ящер? Возможно, старый король Диагона, прибыв в Ниан, имел глупость сунуться в пещеры горы Валаад, там встретил хозяина этих мест, попытался откупиться…

Кая грустно усмехнулась, ярко представив эту сцену:

— Отпусти меня, я дам тебе сколько угодно золота.

— Видишь ли, насчет золота… — дракон выдыхает клубы пара из ноздрей. — Ты на нем стоишь. Вся гора — это золото. Сможешь привезти больше?

Не было сомнений, черная гадость, послужившая причиной того, что ее близкие сейчас заперты в отдельных покоях — связана с подгорным королем.

Амоа, возможно, связан клятвами, раз даже под принуждением не рассказывает подробностей.

Но что если поискать информацию в покоях старого Хранителя Магии?

От этой мысли Киара даже рот приоткрыла в удивлении. Почему она раньше не подумала об этом?

Ведь если над ней и Стивеном и проводился в детстве какой-то ритуал, призванный перенести проклятие с одного ребенка на второго, то его должен был делать опытный волшебник!

Киара взмахом руки и сотворенной из пальцев руной закончила приводить себя в порядок, а затем быстрым шагом направилась к двери.

После вчерашнего происшествия Ирил предложил усилить патрулирование коридоров замка, и она согласилась. Не потому, что считала, что это необходимо, а потому что хотела занять Хранителя Оружия чем-то, помимо мыслей о судьбе сына.

Сейчас же пришлось накинуть на себя невидимость, чтобы прошмыгнуть незамеченной мимо попавшихся навстречу солдат.

Это было глупо, это было по-детски. В конце концов, она королева, она не обязана ни перед кем отчитываться. Это остальные должны прятаться по углам, боясь ее.

Почему же она продолжает скрываться в собственном замке? Продолжает искать обходные пути? Не потому ли, что стоило ей всего один раз чуть расслабиться, как она сразу получила удар ножом в спину?

Неужели она всю жизнь будет вынуждена так изворачиваться?