Дракон с королевским клеймом

Он подал руку, и Вельмина, опираясь на нее, забралась по откидной лесенке и уселась в пухлое кресло рядом с креслом возницы. Ариньи сложил лесенку ловким нажатием на какой-то рычаг, а сам попросту запрыгнул на свое место. Вельмина с интересом рассматривала устройство повозки. Такие штуки завезли в Селистию именно из Аривьена, и придумали их именно там – потому что в Аривьене в основном занимались алхимией неживого и преобразованием веществ, тогда как в Селистии была повальная мода на трансмутацию живых тканей. Дальше всех в своих изысканиях продвинулась королева, сделав из человека настоящего дракона. Кому-то из мэтров удалось превратить человека в волка, и один мэтр так и застрял в этом состоянии: теперь он жил в зоологическом саду Нижней Пантеи, и на него указывали детям, мол, вон до чего довела наука.

Прямо перед креслом возницы – Вельмина попросту не знала, как еще назвать человека, управляющего таким аппаратом, – из деревянной панели торчала горизонтальная рейка, обшитая кожей, а из пола вырастала целая гроздь рычагов с блестящими полированными рукоятками. Судя по тому, как уверенно легли пальцы Ариньи на один из рычагов, управлять повозкой он собирался именно ими.

– Вы ездили на этом раньше? – все же спросил он, чуть снисходительно.

– Ездила, – честно ответила Вельмина, но промолчала, что и езда ей не сильно-то нравилась.

Мягкий толчок где-то под ногами – и повозка неторопливо покатилась по улице. Вельмина запоздало сообразила, что ее наверняка увидят соседи и знакомые и на следующий день вся Пантея будет знать о том, что маркиза де Триоль не соблюдает траур, а сразу же бросилась на шею наместнику, но было поздно что-то менять. Поэтому она спокойно сидела и смотрела по сторонам – на вечернюю улицу, на фигурно стриженные малахитовые кипарисы, на светлые фасады домов и затейливые ограды. Над Пантеей повисли сумерки, и небо было нежно-лиловым, каким оно бывает только по весне, и на клумбах алыми мазками распускались тюльпаны, и кусты жасмина уже были усыпаны белыми звездами. Вельмина вдохнула поглубже и невольно улыбнулась. После королевской тюрьмы даже воздух казался невероятно вкусным.

– Куда мы едем? – спросила она у Ариньи.

– Я позволил себе заказать столик в «Звезде Пантеи».

– Что обо мне потом скажут, ваша светлость?

– Дэррин, – сердито поправил он, – мне будет крайне приятно, если вы перестанете тыкать мне в лицо этой «светлостью». И, честно говоря, плевать я хотел, что потом скажут… Но скажут ли? Местные аристократы будут молчать, потому что понимают, что хозяин поменялся и что они целиком и полностью зависят от того, будет ли новый хозяин к ним благосклонен.

«Понятно», – подумала Вельмина, а вслух спросила:

– Зачем вы подарили мне раба… Дэррин? Разве в Аривьене до сих пор есть рабство?

– Конечно, есть. И, полагаю, это правильно. В рабство в основном попадают преступники или банкроты. Кроме того, банкрот может продать в рабство кого-нибудь из своей семьи, и даже необязательно до конца жизни. По-моему, все справедливо.

– Но зачем вы подарили мне умирающего раба? Вы же видели…

Тут Дэррин фыркнул.

– Умирающего? Хотел бы я быть таким умирающим! Его пока скрутили, он одного нашего парня помял так, что тот теперь в госпитале с переломанными ребрами, а другому сломал руку. Пусть скажет спасибо, что я его не вздернул сразу же! Впрочем, – он покосился на Вельмину, – если он будет валять дурака и плохо работать, вы можете его мне вернуть. Я его повешу.

Вельмина промолчала. Все сводилось к тому, что тот мужчина, который сейчас спал в гостевой спальне, был попросту к чему-то – или к кому-то – привязан, и когда привязка разорвалась, он и начал умирать.

– Он жутко обожжен, – несмело сказала Вельмина. – Где вы его нашли?

– В пригороде шатался. Да и ерунда все это, он здоров и силен как бык. Если вас так беспокоит его здоровье, могу вам лекаря вызвать, пусть осмотрит.

– Не надо. Я сама все сделала.

– Так вы еще и лекарь? Ну надо же!

Вельмина хотела сказать, что она – немножко алхимик, но почему-то не стала. В конце концов, Ариньи она совсем не знала, чтобы откровенничать.

Между тем они подъехали к «Звезде Пантеи», роскошному особняку, фасад которого выходил на первую линию от реки, а балконы соответственно на реку, с видом на Верхнюю Пантею и кружевной шпиль дворца. Ариньи учтиво подал руку, помогая спуститься, и решительно повел внутрь.

Шагая сквозь главный холл, Вельмина понимала, что краснеет: на нее смотрели, она это чувствовала. Потом стало еще хуже: выяснилось, что Ариньи заказал столик даже не в общем зале, а в отдельном кабинете с балконом и с видом на Верхнюю Пантею. То есть получалось, что они будут ужинать наедине. Что делать? О чем с ним разговаривать? Не сидеть же в тишине, уплетая поданные блюда?

Вельмина села за стол, великолепно сервированный. Взгляд заполошно метнулся, обегая комнату, наткнулся на широкий диван. Вельмина нервно схватила вилку. Поймала тяжелый взгляд Ариньи и уставилась в пустую тарелку.

– Да что с вами? – спросил он. – Что-то не так?

– Нет-нет, все так, – запинаясь, пробормотала она.