Дракон с отрезанными крыльями

— Я-то знаю, — кивнул Тила. — А вот ты, кажется, забыл, что этот же самый закон запрещает судить детей, не достигших пятнадцати лет. Ну-ка, кому тут пятнадцать уже стукнуло? — обратился он к мальчишкам, заранее зная, что ни одна рука сейчас в воздух не поднимется. Пятнадцатилетие считалось в Армелоне возрастом, когда жителю присваивался статус взрослого человека, давая возможность устраиваться на работу, писать доносы, отдавать свой голос на выборах. Но и требовалось отныне с него соответственно. Достигни кто из мальчишек этого рубежа, за нападение на дружинника пришлось бы идти под суд. А сейчас ребята разве что выговор от начальника дружины могли схлопотать. Да и то лишь потому, что попались в руки прихвостням Кёна. — Неувязочка, командир, — повел бровями Тила. — Парней придется отпустить. А самому явиться за взысканием за незаконное задержание и, судя по всему, нанесение несовершеннолетним увечий.

Его оппонент заметно побледнел, однако присутствия духа не потерял. Резко кивнул и знаком приказал отряду освободить мальцов.

— Племяннице своей тоже оправдание уже состряпали? — ехидно поинтересовался он. Тила прищурился.

— Я передумал! — заявил он. — За оскорбление начальства приказываю на неделю поместить Годда под стражу! А если кто желает присоединиться к нему, камер в подземелье на всех хватит.

Годд сплюнул ему под ноги, но среди других дружинников подобных наглецов не обнаружилось. Тила незаметно улыбнулся, глядя, как они поспешно взяли бывшего командира под руки и повели его в направлении тюрьмы, и обернулся к освобожденным мальчишкам.

— Пора проредить дружину, — сокрушенно покачал головой он. Потом быстро осмотрел сына и его товарищей, выбрал наименее пострадавшего и отправил того предупредить тюремного охранника о прибытии гостей. И только теперь спросил о том, как прошло свидание с Кёном.

— Отлично прошло, — первым ответил довольный Вилхе, потирая расползающийся по щеке синяк. — Вряд ли в ближайшее время ему захочется из дома выползти и красоту свою миру явить.

— Краше тебя? — усмехнулся Тила.

— Куда как краше, — в тон ему сказал Хедин, неловко опираясь на явно ушибленную ногу. — Пусть спасибо скажет, что ушел на своих двоих!

— Место мы неправильное выбрали, — с разочарованием заметил Вилхе. — Возле самой казармы. Там народу полно.

— Уж где застали, — отозвался Хедин. — Не ультиматум же ему писать с местом встречи в уединенном месте.

— Этому трусу пиши, не пиши, — буркнул Вилхе. — Прислал бы вместо себя отряд тараканов своих…

— Почему тараканов? — удивился Тила, немного растерявшись от подобного единодушия сына и его бывшего злейшего врага. Вилхе и Хедин переглянулись и расхохотались.

— Да потому что, стоило тебе появиться, они разбежались по разным углам — ну одно что тараканы, — пояснил сквозь смех Хедин.

— А у Годда усы… усы рыжие, — вторил ему Вилхе. — Самый главный таракан!..

Тила фыркнул, махнул на покатывающихся от хохота ребят рукой и отправился к Эйнарду. Теперь все зависело только от него.

* * *

Айлин никак не менее получаса просто стояла посреди камеры, не веря в то, что произошло. Когда Кён со свойственной ему ироничной наглостью предложил ей написать чистосердечное признание, Айлин искренне поинтересовалась, не подействовало ли слабительное и на его мозг тоже, потому что никак иначе она не могла объяснить его заявление. Однако оказалось, что Кён явился вовсе не с желанием поупражняться в остроумии или быть повторно униженным. Он бросил на прилавок несколько доносов, где Айлин обвинялась в проблемах с животами у купивших ее выпечку граждан.

— На основании чего, — мерзко улыбнулся Кён, — я имею все полномочия обыскать твою лавчонку.

Айлин, уверенная в собственной непогрешимости, дала позволение проверить свои припасы. И тем самым подписала себе приговор.

Неприятного вида дружинник с не менее неприятного вида рыжими усами выгреб из одного туеска пахнущий миндалем порошок. Кён демонстративно понюхал его, растер между пальцами и поинтересовалась, где это Айлин набрала столько цианистого калия.

— Тут минимум на два пожизненных потянет, — сообщил он. — И то, если все твои родственники свое имущество в качестве выкупа уплатят.

— Закатай губу обратно, — фыркнула Айлин. — И слюной не подавись, а то Энда его знает, где в следующий раз прохудится.

Кён побледнел и, не пускаясь в дальнейшие разговоры, приказал взять Айлин под стражу и доставить ее в тюрьму.

— Завтра суд! — ухмыльнулся он, собственноручно запирая камеру. — Так что вряд ли кто-то успеет найти доказательства твоей невиновности.

— О себе позаботься, — огрызнулась Айлин. — А я в своих родных уверена!

— И на них найдется управа, — пообещал Кён, — дай только срок.