Дракон с отрезанными крыльями

— Ана по-прежнему обижается на Айлин? — закончила за него Кайя — будто мысли прочитала. А ведь именно их Вилхе и пытался скрыть. Насупился, отвернулся. Но все же ответил:

— Девчонка!..

Кайя кивнула, не решившись лезть под кожу. Она не застала того времени, когда Айлин слыла грозой Армелона, но слышала об этом достаточно, чтобы получить весьма четкое представление. Приемные родители были довольно сдержанны, зато Беата не скрывала ни одной подробности, описав сестру так, что Кайя ждала ее возвращения со смесью ужаса и омерзения.

Но Айлин оказалась совсем не такой, как она думала. Внимательная, заботливая, добрая — Кайя теперь уж и не знала, верить ли Беате. Та ведь тоже не была пай-девочкой и сочинить могла что угодно. И даже поверить в это, как верила сейчас в свою любовь к Дарре. Все уши Кайе прожужжала его красотой, словно именно это было в юноше главным. Кайя не спорила и не отговаривала, надеясь, что Беата — увлекающаяся натура — вскоре остынет сама или перекинется на кого-нибудь другого. Наверное, так бы и произошло, если бы не явный интерес к Дарре вернувшейся Айлин. Даже Кайя чувствовала, как дрожит от напряжения воздух, когда эти двое встречаются, а Беата и вовсе просекла все с первого взгляда. И решила, что сможет составить сестре конкуренцию. Вот глупышка: Дарре в ней только ребенка неразумного видел, который в воспитании нуждается, а никак не девушку. Не то что в Айлин.

— Ладно! — прервал ее размышления Вилхе. — Не хочет помогать — сами справимся! Тут главное — внимание привлечь, а уж красота — второе дело!

Кайя кивнула, не столько соглашаясь, сколько желая поддержать товарища. Никак он не ожидал от сестры такой подставы, когда обещал Дарре соорудить плакат-приглашение в открывшуюся пекарню. Ана очень хорошо рисовала, и Вилхе был уверен, что она с удовольствием попробует свои силы в столь интересном деле. Но Ана встала в позу, а Вилхе не мог заявиться к брату с пустыми руками.

— У Беаты краски есть: она любит иногда побаловаться, — вспомнила Кайя. — Думаю, она не станет возражать…

— Уж ее-то я всегда уломаю, — немного самоуверенно заявил Вилхе, и Кайя тут же помрачнела. Вилхе был любим Беатой ничуть не меньше, чем Дарре, а может даже и больше, хоть и называл ее исключительно сестренкой. Захоти он, поставь условие, — и Беата бросила бы все свои глупости, став самой примерной на свете девочкой. Даже отец не имел на нее такого влияния, как Вилхе. И он, хоть никогда этим не пользовался, не замечать ее интереса не мог.

— Ну, я тогда, наверное, вам и не нужна вовсе? — заставляя голос не дрожать, проговорила Кайя. — Беата нарисует. Вы с мальчиками повесите. А у меня ужин еще не готов: Айлин-то с ее кондитерской времени теперь совсем не хватает.

На Вилхе стало жалко смотреть. Он растерянно поглядел на Кайю, потом зачем-то на свои руки, потом отвернулся, а у нее от каждого его движения сердечко так и подпрыгивало. Дурочка! Вилхе — самый видный мальчишка во всем Армелоне. И отец у него герой, и брат тоже, да и сам он пользовался в городе заслуженным уважением. Даже возвращение Хедина это не изменило.

А Кайя кто? Сирота пригретая, мышка серая, которую за Беатиным сиянием и вовсе не различишь. Разве что в боевые подруги сгодится. И то, когда помощниц получше нет.

— Ну ладно, — Вилхе пожал плечами и улыбнулся так, что Кайя не смогла не улыбнуться в ответ, хотя в груди уже захолодело от разочарования: все-таки она надеялась, что Вилхе возразит, убедит ее в том, что ему необходима именно ее помощь, пусть всего лишь как друга. Но оказалось, что даже так ей очень просто найти замену. — Ужин так ужин. Увидимся!

Он поправил на плече мешок с полотнищем и уверенной походкой зашагал прочь от дома. Кайя с трудом подавила всхлип: что хотела, то и получила — чего теперь плакать-то? Усмирила бы вовремя гордыню, шла бы сейчас рядом с Вилхе, слушала бы какие-нибудь забавные истории, произошедшие с ним на охоте, ловя каждое слово и боясь сболтнуть очередную глупость. И просто радовалась тому, что его внимание принадлежит ей. Пусть ненадолго, пусть по просьбе Дарре, но в жизни Кайи было слишком мало радостей, чтобы добровольно отказываться от них. И вот — на ты ж! — отказалась. Дуреха ревнивая! Иди теперь, готовь свой ужин и смотри, как Беата Вилхе глазки строит!

Кайя замотала головой, просушая незваные слезы. Нет уж, сколь бы низко она себя ни ценила, а издеваться над собой не станет. Подождет, пока Вилхе уведет Беату из дома, и только потом сама вернется туда. А пока пройдется вдоль армелонской ограды, вспоминая, как впервые сюда попала. Но не те страшные моменты, когда они с мамой услышали в лесу рев разъяренного медведя и удар когтистой лапы оборвал сознание Кайи, а совсем другие. Те, в которых появились люди, отнесшиеся к ней с невероятным терпением и вытащившие из лап смерти.