Дракон. Северные нагорья (СИ)

Под давлением Сонеса и Уиндроха члены Круга согласились оставить Шайса в числе идов, дабы не гневить древних духов — неизвестно, как бы отнеслись всемогущие существа к самодеятельности внуков, и потому Сонес напрямую обратился к Сакрасу с вопросом: сумеет ли тот одержать победу в честном бою и лишить все племя возможности испытать праведное негодование призрачных драконов на собственной, пусть и крепкой, шкуре. Вопрос был задан при всех членах Круга.

Оставалось лишь догадываться, о чем в действительности думал Сакрас, но отступить от скрытого вызова, прозвучавшего в вопросе одного из старейшин на глазах у братьев, тех, кого он собирался вести за собой, дракон не мог и поэтому согласился.

Решение по поводу Алияса, Лорина и Хару было отложено до завершения испытаний. Оспаривать волю нового Правителя, на чьем месте все уже видели Сакраса, не станет никто, и потому старейшины намекнули, что так наказать отступников будет проще.

Согласие было достигнуто.

Насколько знал Алияс, поддержал предложение и эд-ор Паремий.

Дракон обладал исключительной остротой ума и наблюдательностью и потому идти на Круг, не заручившись сперва его поддержкой, было чистым безумием. К счастью, судьба улыбнулась им — дракон не мешал старшим наставникам воплощать собственные замыслы.

Шайс встречался с ним накануне решения Круга. Он не сказал, что произошло у подножия Пещеры духов, ни словом не обмолвился о признании Изимара, но дал Паремию Непреложный обет, о том, что уже начал исполнять обещанное и скоро явит доказательства, если тот поддержит предложение старших наставников.

Непреложный обет, данный Шайсом взамен помощи, отнимал жизнь, если существо отступало от собственных слов, и потому Паремий согласился — слишком значимым выглядел посул Черного. Ведь потомство было главной бедой Нагорий…

— Готов? — спросил Шайс, отвлекая супруга от его отражения.

* * *

Острые края гигантской каменной чащи знакомо резали хмурое небо. Алияс впервые за долгое время оказался на свежем воздухе — ему, Лорину и Хару было запрещено покидать пещеры до финального боя.

В этот час, когда все Нагорье сгрудилось в одной-единственной точке, пара друзей находилась далеко в подземельях Пламенных, Алиясу же надлежало исполнять свои обязанности в схватке за трон, заняв место подле мужа.

Твердая, горячая рука супруга поддерживала его за пояс, ведя к узкому мостику, по которому они пройдут круг почета мимо собравшихся в предвкушении драконов и, заняв каждый свое место, начнут менять историю Северного Нагорья.

Ни одна черточка на лице Алияса не дрогнула за время пути.

Волнение, переполнявшее его во время всех ритуалов в храме Жизни, утихло, позволяя ясно мыслить, отдавать себе отчет в каждом движении.

Отвага, покоившаяся на вере в правильности выбранного пути, справедливости суждений, нашептанных ему тихим шелестом дубовой рощи, уняла дрожь, успокоила сердце, позволяя ровно дышать, оглядывая ящеров, молча взиравших на величественное шествие Черного дракона и Светлого.

Высоко держа голову, Алияс ступал по узкой дорожке позади мужа. Холод давно не трогал его тело, пристальные взгляды не кусали кожу — больше он не боялся драконов. Страх, обуревавший его в первые дни, проведенные среди неприступных скал и сердец, испарился, уступив место непоколебимой решимости исполнить долг, врученный драгоценным камнем в руки ничем не примечательного эльфа.

Он застыл на возвышении, все еще не отрывая взгляд от спины мужа, твердо ступившего на поле арены.

Сакрас приближался с другой стороны и Алияс, чувства которого обострились до предела, напоминая тщательно отлаженный механизм незнакомых технологий, ощущал вековую мощь, помноженную на богатый источник силы, вибрировавший замкнутой в теле энергии — Сакрас был силен. Необычайно силен.

Странно, но душа эльфа даже не дрогнула в предчувствии опасности.

Нить, связывавшая его с парой, напоминала неразрывную цепь бытия. Он чувствовал своего дракона, словно себя самого и в любой момент мог защитить его.

Необъяснимое осознание пришло из ниоткуда и поселилось в области сердца. Алияс неотрывно следил за каждым движением своего дракона, готовый прийти на помощь, если это потребуется. Он не знал, что именно собирался предпринять, как смог бы защитить любимого, находясь так далеко. Ведь все, что он мог это пополнять силы мужа…

Драконы обратились в извергающих пламя чудовищ, и Алияс тут же почувствовал звенящее напряжение нити.

Черный зверь припал к земле, позволяя инстинктам управлять телом. Сакрас, темнеющий багрянцем чешуи, представлял поистине великолепное зрелище, едва ли уступая Черному в размерах.

Тишина звенела в ушах, пока гигантские чудовища, застыв друг против друга, обменялись, гипнотизируя, обещающими скорую расправу взглядами. Ещё миг, и они одновременно бросились вперед, стремясь пробить броню друг друга.

Первый лобовой удар мог продемонстрировать, на чьей стороне перевес грубой силы, но оба разлетелись в разные стороны на равное расстояние, одновременно осознавая, что схватка предстоит долгая — они стоили друг друга.