Дракон-убийца: Сборник

— Джонни вам наверняка порекомендует такие местечки, где еще никто не бывал,— сказал Марш.

— Нет, спасибо,— ответил Эллери.— Лучше не надо.

— У тебя превратное мнение обо мне,— произнес Бенедикт.— Какой у нас сегодня день?

— Понедельник.

— Нет, я имею в виду — число?

— Двадцать третье марта.

— Ну так вот, перед тем как девятнадцатого улететь в Лондон, я был в Валенсии на фестивале Сан-Джозефа. До этого — на весенней ярмарке в Вене, а еще раньше, по-моему, на кукольном фестивале в Токио. Нравится? Набираюсь культуры. Не бездельничаю... Эл, я опять хвастаюсь?

— Продолжай, продолжай, Джонни,— успокоил его Марш.— Такое самобичевание лишь поднимает авторитет. А это, видит бог, вещь необходимая.

Эллери заметил:

— Отец и я думали о чем-то совсем... немудрящем.

— Просто дышать свежим воздухом, гулять, рыбачить,— начал перечислять инспектор.— Вы когда-нибудь ловили рыбу, мистер Бенедикт? Так, чтобы сидеть совершенно одному у горного ручья, с удочкой за триста долларов и... Короче говоря, мы хотим самых нехитрых развлечений.

— В таком случае можете считать меня своим спасителем, инспектор: кажется, я предложу вам кое-что ценное.— Бенедикт взглянул на Марша.— Эл, ты догадываешься, о чем я?

— Давай, давай,— ухмыльнулся тот.— Ставлю десять против одного: Эллери ничего не понимает.

— Понимаю? — переспросил Эллери.— А что я должен понимать?

— У меня поместье в Новой Англии,— сказал Джонни Бенедикт.— Очень уютное, с лесами, чистой речкой и вообще всем, что требуется человеку. И знаете, инспектор, я ведь ходил там на рыбалку... Удочку сам из ореха сделал. Удачно посидел тогда. Так вот, в четверти мили от особняка выстроен домик для гостей. Соглашайся, Эллери. Ты и твой отец будете там прекрасно, себя чувствовать. Живите сколько влезет. Могу поклясться, вам абсолютно никто не помешает.

— Даже и не знаю, что ответить, - замялся Эллери.

— А я знаю,— произнес инспектор. — Большое спасибо.

Бенедикт и Марш обменялись довольными взглядами.

— А где именно в Новой Англии? — спросил Эллери.

— Есть там небольшой городок Брайтсвилл,— сказал Бенедикт.— Ты, наверное, о таком и не слышал. Уж очень он маленький.

— Брайтсвилл? — Эллери совсем растерялся.— И у тебя там поместье?

— Уже несколько лет.

— Странно, почему же я не в курсе?

— Так ведь я это в тайне держал. Покупал через подставное лицо, хотел иметь клочок земли, на котором был бы сам себе господином, когда все надоедает. А такое случается чаще, чем ты думаешь.

— Прости меня, Джонни,— проговорил Эллери, стукнув себя кулаком в грудь.— Я настоящий подлец!

— Все там добротное, крепкое. Даже моему деду понравилось бы. Он был столяром.

— Но почему именно в Брайтсвилле?

Бенедикт улыбнулся.

— Благодаря тебе городок слишком прославился.

— Наверное, мне это снится. Я же всегда еду в Брайтсвилл, если меня что-то мучает.

— Как будто Джонни ничего не знал,— заметил Марш.— Он идет по твоим следам, точно Марк Антоний за Цезарем. Особенно его интересуют твои брайтсвиллские истории. Услышит какую-нибудь и непременно проверит ее подлинность.

— Господа! — торжественно заявил Эллери.— С этой минуты вновь начинается наша дружба. Ты уверен, что мы тебе не помешаем, Джонни?

Последовал обычный в таких случаях ритуал протестов и заверений. Потом они пожали друг другу руки, а вечером посыльный принес Эллери конверт с двумя ключами и запиской, написанной корявым почерком:

«Дорогой друг, маленький ключ — от дома для гостей, другой — от главного здания, на тот случай, если вам что-нибудь понадобится из еды, напитков, одежды и так далее. (В доме для гостей не такой обширный ассортимент.) Можете брать все что захотите. Сейчас там никого нет. Управляющего я не нанимал, но из городка иногда наведывается старина Морис Хункер: следит за порядком. Судя по твоему сегодняшнему настроению, тебе как раз и нужно уединение в моей глуши. Желаю приятно провести время. Будь ласков со своим старым отцом — по-моему, ему тоже необходим отдых.

Возможно, я скоро к вам наведаюсь. Обещаю не быть в тягость, если вы сами не захотите моего общества.

С сердечным приветом,

_Джонни»._

На следующий день, в начале первого, Квины прилетели в Брайтсвилл.

Лишь одно огорчало Эллери в Брайтсвилле: городок пытался идти в ногу со временем.

По отношению к нему Эллери был самым настоящим консерватором, даже реакционером. Ему нравились концерты на площади по четвергам, неуклюжие ребята, робкие девушки, стыдливо опускающие глаза, праздничные наряды фермеров из ближних хозяйств и, конечно, базарный день по субботам.