Дракон-убийца

– Выходит, одна из баб нацепила на себя платье, зеленый парик и перчатки, проникла в комнату Джонни, совершила убийство, а потом сбросила все эти вещи, чтобы навлечь подозрение на каждую, влезла в костюм Бенедикта и снова пробралась к себе? Бессмыслица. Она бы наверняка пришла в совершенно другом наряде, а украденные тряпки просто притащила в руках. Тогда бы и переодеваться не потребовалось.

– По-твоему, Эллери, это не бывшая жена сделала? – медленно спросил инспектор.

– Ты сам ответил на свой вопрос, отец. Ни Одри, ни Марсия, ни Элис не потащились бы убивать Джонни, не подумав об одежде для отступления.

– Но, Эллери, ведь той ночью здесь больше никого не было, – возразил Нейби.

– Не совсем так, шеф, – ответил инспектор за сына. – Вы забыли еще об одной особе женского пола – секретарше Марша мисс Смит… – Но, бросив взгляд на Эллери, он понял, что сморозил глупость. – Опять не то, мальчик?

Квин-младший покачал головой.

– Ты забываешь, отец, что сейчас мы говорим об убийце, направляющемся в спальню Джонни с тремя похищенными предметами женского туалета. Логично предположить, что украл их тоже он. Но вот когда? Одри сообщила о пропаже где-то в районе полудня, в субботу. Марсия – примерно через час после нее. А Элис не смогла найти перчаток ближе к вечеру. Причем во время нашей беседы она сказала, что остальные отправились встречать мисс Смит, которая должна была прилететь из Нью-Йорка в половине шестого. Потому-то мисс Смит и не могла украсть ни вечернего платья, ни зеленого парика, ни перчаток. А значит, и не надела их в ту ночь, отправляясь в комнату Джонни.

– Но в особняке никаких женщин больше не было, – снова запротестовал инспектор.

– Правильно, отец.

Паузы имеют такие же разнообразные оттенки, как и краски. Эта была иссиня-черной.

Инспектор все же попытался внести в сплошную темень хоть какой-то луч света:

– Правда, там находился еще один человек…

– Верно, отец.

– Эл Марш.

– И это верно.

Снова пауза. На этот раз не такая безнадежная. Словно небо, освещенное молнией.

– Не станешь же ты утверждать, что именно Эл Марш с вечерним платьем, париком и длинными перчатками…

– Наши рассуждения как раз к нему и привели.

– Но тогда это означало бы… Означало бы… – Нейби никак не мог довести свою мысль до конца.

– Это означало бы, – продолжил Эллери мрачным тоном, – что мы по-прежнему расследуем дело, которое только теперь становится более или менее ясным. В ту ночь Эл Марш в полном боевом облачении заявился в спальню Джонни, и то, что случилось там, заставило его наряд свой бросить и, надев костюм Бенедикта, удрать в свою комнату. Коричневый повседневный костюм… Если мы отыщем его, убийца будет разоблачен.

– Не так все легко, – промычал инспектор. – От костюма уже наверняка избавились.

– Не думаю, – заметил Эллери. – Наоборот, мне кажется, шанс у нас есть. По-моему, костюм просто спрятан. Поехали к Маршу!

В ближайшее время самолета на Нью-Йорк не предвиделось, но Эллери не хотелось ждать.

– Возьми мою машину, – хмуро сказал Нейби. – Я бы с удовольствием двинул с вами, но не могу.

Квины ехали всю ночь, сменяя друг друга за рулем. Позавтракали они в кафетерии, а в самом начале девятого уже стояли у двери в апартаменты Марша.

– Мистер Марш? Он еще спит, мистер Квин, – сказал слуга, моргая глазами. – Не решаюсь его разбудить…

– Миссис. Марш здесь?

– Она еще не переехала.

– В таком случае занимайся своими обязанностями, Эстебан, а я возьму на себя ответственность разбудить мистера Марша.

Отец и сын вошли к адвокату, не постучавшись. Просторная спальня была обита деревянными панелями и украшена скульптурой Микеланджело «Давид» высотой в восемь футов.

Адвокат неожиданно заворочался и открыл глаза.

– Только спокойно, Марш! – предупредил инспектор Квин.

Марш будто застыл на кровати, являя собой великолепную картину. На обнаженном мускулистом торсе совершенно не было волос, словно он их сбривал или удалял еще как-то.

– Чего вы хотите?

Он приподнялся на постели, но никаких попыток встать не делал. Так и замер, натянув красное шелковое одеяло на ноги и обняв колени сильными руками.

– Что вам нужно? – повторил он.

– Костюм Джонни, – мягко ответил Эллери. – Который был на нем в ночь убийства.

– Ты с ума сошел, Эллери?

– Кто-то из нас двоих точно спятил. И как ты думаешь, кто именно?

Марш, словно ребенок, на мгновение закрыл глаза. А когда вновь их открыл, выглядел уже каким-то осунувшимся и постаревшим.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – механически пробормотал он. – Здесь у меня нет ничего, принадлежавшего Джонни. Можешь сам убедиться. А потом… потом убирайся ко всем чертям!

Платяной шкаф у него был таким же громадным, как и у Бенедикта в Брайтсвилле. Среди прочих вещей там висели и два коричневых костюма.

– У вас какой размер, Марш? – спросил инспектор Квин. – Ну, ладно, не имеет значения. На этикетках все равно указан сорок четвертый. А у Бенедикта размер был не больше тридцать восьмого, если не тридцать шестого. Что ж, выходит, эти – ваши. Остальные костюмы по цвету не совпадают. Где еще вы храните одежду, Марш?