Дракон в ее теле

Ни той ночью, ни в последующем я так и не показал Андрису своих воспоминаний, предпочитая рассказать все своими словами. Или почти все…

Он не узнал, что погиб на тропе, прикрывая мой путь. Не узнал, как мне было страшно в тот день от неожиданного понимания, насколько шаток мир, который я люблю, и насколько хрупки люди, оказавшиеся для меня важными.

Свои слабости я предпочел спрятать глубоко внутри, подолгу переосмысливая их позже, посвятив им немало времени в своей изменившейся до неузнаваемости жизни. Парадокс состоял в том, что, лишь по-настоящему познав страх, я стал сильнее. Начав дорожить верными людьми, волноваться о судьбе королевства и мечтать о крепком браке, основанном на любви, а не на политической выгоде, я смог отбросить шелуху позерства и обрел настоящую внутреннюю силу.

А мгновение, в которое я вернулся, оказалось самым заурядным вечером за несколько часов до проведения ритуала по обмену телами. К тому времени уже свершилось много страшного и неправильного, а паутина интриг была раскидана не только в замке, но и за его пределами, однако именно оттуда разрешено было изменить дальнейшее течение событий…

Каким образом? Изменив собственное отношение к ним и признав собственные ошибки.

Отец также был одним из немногих, кто узнал часть забытой всеми истории: сокращенную, но правдивую. Выслушав меня, он сначала разгневался, затем потребовал доказательств, а после, приняв правду, впал в уныние и ступор. Сильнее всего его подкосила правда о моей сестре: Андрису удалось доказать ее причастность как минимум к двум «несчастным случаям», произошедшим с любимыми фаворитками короля. Наверное, его сердце могло не выдержать такого натиска грустных новостей, но, слава мне, нашлось и для короля утешение с красивым именем. Я подсказал отцу самое прекрасное решение нашей проблемы с королем Хистиша: не отказываться от женитьбы на Теоне Флебьести, но сменить жениха.

Всего пары совместных прогулок и одного танца с дочерью Эриуса хватило для того, чтобы король «ожил». Тогда как меня эта девица лишь пугала и заставляла скучать, отца Теона совершенно очаровала, и он даже помолодел, погрузившись в омут новых чувств с головой.

Пожалуй, единственной ложкой дегтя в новой истории стала для меня несносная Мэделин Айгари!

Увы, она не помнила ни наших разговоров, ни спора, а потому мне пришлось заново заводить наше знакомство. Это было сложно и в то же время невероятно интересно. На все мои знаки внимания Мэди реагировала категорическими отказами, кривилась и закатывала глаза, будто я не принц ее страны, а проходимец с большой дороги. Пришлось даже устроить ради нее бал-маскарад, на котором случился наш первый поцелуй. И второй. И первая пощечина случилась тогда же: магия искажения лица растаяла, и Мэди меня узнала, сразу пообещав убить, если подойду снова…

Ну как я мог устоять перед таким вызовом?

Страсть захватила нас обоих с головой, и уже через несколько дней, сразу после второй пощечины и жаркого поцелуя, я наконец увидел то самое родимое пятно. Если честно, больше всего оно напоминало кривую кляксу, но признаться в этом вслух меня не заставит никто и никогда.

Мэделин сказала: сердце – значит, сердце.

Эпилог

Марианна Геррард, год спустя

Огонь весело трещал в камине, постепенно прогревая небольшую комнатку, в которой нас разместили. Устроившись в кресле по соседству, я сонно наблюдала за горничной, спешно застилающей постель и укладывающей в нее грелки.

– Ох, эра, простите великодушно, – сокрушалась девушка, споро заправляя подушки в наволочки. – Знать бы, что комната понадобится, я бы все здесь вычистила до скрипа! А теперь пока согреетесь…

– Ничего, – отмахнулась я, – не переживайте, я не мерзлявая.

– Да-да, но я все же вам молока погрею. – Она посмотрела на меня, дождалась ответного кивка в знак одобрения и, подсунув последнюю грелку в постель, выбежала из комнаты, обещая скоро вернуться.

Я улыбнулась ей вслед и взглянула на часы. Андрис решил, что лучше всего будет наведаться в Гильтиано спонтанно, а еще лучше среди ночи, чтобы уж точно никто не успел подготовиться. Я не возражала, хотя путешествие утомило больше, чем можно было предположить.

Зато теперь, пока мой драгоценный новоиспеченный муж пугал эра Диаса Милза, в чей дом мы так беспринципно вторглись, просьбами показать договоры подряда на строительство новой северной магострали, мне представилась наконец счастливая возможность побыть наедине с Мэди. Точнее, с ее посланием.

Оно настигло нас на последнем встретившемся в пути постоялом дворе несколько часов назад, и я, там же его распечатав, быстро ознакомилась с содержанием. Однако количество новостей так меня изумило, что теперь, оказавшись наконец в уединении, снова распечатала конверт, желая перечитать все не спеша, смакуя детали.

Осторожно расправляя страницы, я с головой погрузилась в описываемые сестрой события.

«Дорогая Мари!