Дракон в ее теле

Песчинка скатилась с моей ладони, прервав воспоминание.

Я глупо моргнул, обвел взглядом синеву вокруг и признал:

– Если выберусь отсюда, нужно не забыть о подвигах Аннет… Маленькая стерва.

– Стерва, – подтвердило эхо откуда-то слева.

– Так мне нужно найти единственно верное воспоминание, к которому можно будет вернуться? – обрадовался я вновь завязавшемуся диалогу.

– Вернуться, – подтвердил голос в голове, а песок подо мной всколыхнулся, начиная медленно собираться в кучу и поднимая меня все выше.

– Что это? – заволновался я.

Никто не ответил.

– Эй! Что происходит?!

– Исходит… сходит… ходит…

– Так! Думаю-думаю… – Закрыв глаза, стал быстро размышлять вслух: – Если это песочные часы, а песчинки, осыпающиеся сверху, – это все, что происходило когда бы то ни было, то… Не так! Если я внутри часов, а куча подо мной растет и поднимается все выше, то… – Я распахнул глаза и выдал: – Мать моя! Время заканчивается?!

– Заканчивается, – согласился голос.

Меня накрыло паникой.

Испугавшись провала, я начал хаотично ловить песчинки, придирчиво вглядываясь в лица из воспоминаний, вслушиваясь в голоса и ожидая от себя некой внутренней подсказки: где именно нужно было остановиться?! Первая, вторая, шестая… я сбился со счета, когда потянулся за очередным воспоминанием, и больная нога поехала в сторону, отчего пришлось прекратить поиски. Лихорадочно загребая песок руками, чтобы не скатиться с кучи, я случайно сжал очередное воспоминание. В мыслях мгновенно всплыл разговор с отцом, произошедший больше года назад, еще до Андриса…

«Может, это оно?» – радостно подумал я. Подобравшись выше, я раскрыл ладонь и уставился на гору песчинок в руке. Сжал их снова – ничего. Еще и еще – песок просто осыпался сквозь пальцы.

– Что же делать?! – прокричал я в пустоту. – Скажите мне!

Куча подо мной дрогнула вновь, и я стал карабкаться на самый верх, вспоминая расставание со старшим советником и его взгляд – Андрис тогда верил в меня, как никогда раньше. Он пожертвовал собой ради того, чтобы я смог оказаться в этих чертовых часах! Но мы так и не обсудили с ним, в какое воспоминание нужно вернуться! Как далеко следует отматывать время?!

Как сделать выбор?! Что мне искать?!

На лицо упала песчинка, и я хлопнул по ней ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Новое воспоминание тут же отразилось в голове…

Никаких слов и лишних звуков, только лицо недовольной Мэделин Айгари очень близко от моего. Она забавно сопит, прищуривается, а я терпеливо жду, предвкушая и точно зная, чего хочу. А потом слышу ее злой шепот:

– Что вам сказала Мари? Просто непонятное пятно на полупопии?! Вот же завистница! Я говорю вам, там сердце!

– Тогда что вам мешает согласиться? Клянусь честью Буджерсов, от меня об этом никто не узнает.

Несколько мгновений на ее лице отражается сомнение, а затем глаза вспыхивают азартом:

– Ну хорошо… Спорим! Уже не терпится убить сразу двух зайцев: надаю щелбанов по лбу сестрицы, а больно будет вам! Готовьтесь, ваше недоверчивое высочество!»

Песчинка скатилась прочь, прекращая воспоминание и оставляя меня удивительно успокоенным, глядящим вверх с глупой улыбкой на губах.

– Пожалуй, этого я не хотел бы забыть, – шепнул мирозданию.

– Не хотел бы, – отозвался голос в моей голове.

– И если вы можете не только запоминать все случившееся, но и чувствовать, как я, то поймете, почему мне так важно вернуться.

– Важно, – шепот пришел с легким дуновением ветра, согревая и наполняя надеждой.

Я улыбнулся, протянул руку вперед, к одной из светящихся звездочек-песчинок, уже чувствуя, что она в себе скрывает. Не самый идеальный момент, как ни крути, но именно он стал решающим в дальнейшем развитии событий. И я непременно должен был стать свидетелем первого варианта прошлого, чтобы создать второй, подарив тем самым сразу нескольким достойным людям лучшее будущее.

Эти перемены были предсказаны кем-то гораздо более мудрым задолго до моего появления в Цитадели. Мне же оставалось малое: дойти сюда, потеряв практически все, во что верил, сломав себя прежнего, и сжать песчинку, призывая родную стихию.

– Огня! – велел я, глядя в самый центр неба, откуда, кружась, падали последние песчинки-воспоминания.

Первородное пламя – дар, доставшийся нам от великих предков, драконов, – поглотило меня вместе с зажатой в ладони синей искоркой, согревая и обнимая.