Дракон в ее теле

От того, как холодно и требовательно он произнес последние слова, я, так же как и гувернантка, опомнилась, осознавая, кто пришел в наши покои. Это стало чем-то вроде легкого похлопывания по щекам во время приближающегося обморока. Он ведь не друг мне и даже не близкий знакомый. Андрис Геррард – подчиненный его величества, а я – всего лишь случайность, создавшая дополнительную угрозу принцу.

Когда старший советник вернул мне свое внимание, уже стало значительно легче. Флер глупой романтики, затуманившей голову, испарился, оставляя лишь злость на саму себя. Взгляд я прятать перестала и даже смогла вернуть себе подобие спокойствия. Чего бы ни хотел от меня старший советник, это точно не обещало мне вселенской радости. И теперь я была готова его услышать. Так я думала…

Глава 12

– Недаром я слышала о вас много гадостей! – сказала, как только старший советник закончил свой рассказ.

– Наверняка вам лгали, – спокойно заметил он.

– Думаете, вы лучше, чем говорят? – Я горько усмехнулась, готовясь настаивать на правдивости чужих суждений.

– Хуже, гораздо хуже. – Он устало вздохнул, потер средним пальцем переносицу и посмотрел на съерру О’Нил, сидящую неподалеку с вязанием в руках. Гувернантка терпеливо ждала завершения разговора, не оставляя нас наедине. Почувствовав взгляд Геррарда, она покосилась в нашу сторону, но ничего не сказала и ничем не выказала недовольства. Разве что крючок стал быстрее двигаться.

Андрис усмехнулся и снова обратил все внимание на меня. Его глаза, темные и завораживающие, могли, казалось, заглянуть в самую душу, чего я никак не собиралась допускать, потому что там царил хаос. Там… я боролась с собственными чувствами, стараясь обратиться только к разуму.

Только вот получалось из ряда вон плохо. Услышанное от старшего советника должно было вызвать во мне волну негатива, отвратить от него и напугать, но, вопреки здравому смыслу, я по-прежнему была рада его присутствию, а еще благодарна за откровенность.

– Теперь вы знаете больше, чем я предполагал вам сообщить, – словно услышав меня, проговорил Андрис Геррард.

Я кивнула, совершенно не зная, что сказать. Шрам на его щеке немного углубился и превратился в ямочку, губы дрогнули в легкой улыбке, когда он продолжил:

– Хочу вам признаться еще кое в чем. Меня терзает чувство неловкости, эра Айгари. Марианна. Вы позволите мне немного сократить обращение к вам? Будто мы уже не просто знакомые, а немного сдружились. Или?..

– Да.

– Спасибо. Так вот… Марианна, это очень непривычно – чувствовать неловкость. И даже интригующе, честное слово. Но хотелось бы все же понять, что вы думаете об услышанном.

Старательно подавляя глупую улыбку, рвущуюся наружу от того, как нежно произносит старший советник мое имя, я все же не могла скрыть скептического настроения. Будто менталисту тяжело узнать, что о нем думают…

– Хотите сказать, что вам важно мое мнение? – спросила, неловко поведя плечами.

– Важно, – просто ответил он.

Невозможный мужчина! Зачем он так смотрит на меня и говорит такое? Разве кто-то еще в нашем мире говорит подобные вещи прямо в глаза собеседнику? Или это некая уловка с его стороны? Попытка добиться еще большего доверия, а затем обмануть?

Не выдержав накала страстей в голове, я отвернулась от Геррарда, вспоминая его рассказ.

По словам старшего советника, около года назад свершилось первое покушение на принца, после которого Андриса пригласили занять почетную должность «няньки» Максимилиана Буджерса. За прошедший период, если верить Андрису, принца пытались убить еще трижды, после чего стало очевидно: враг очень близок к семье короля и хорошо изучил цель.

Тогда-то и придумали аферу, благодаря которой предателя можно было раскрыть. Однако не обошлось без сюрпризов от сильного противника. Случившийся просчет дорого стоил пятерым заговорщикам: погибла женщина, и из-за ее смерти враг получил в руки огромный козырь, а после самого принца подвергли ритуалу, в котором и я приняла участие…

Весь рассказ старшего советника был обтекаемым и не всегда понятным, но я уловила суть: некая компания из пяти человек собралась ради разоблачения другой компании, мечтающей уничтожить наследника Буджерсов. Политика и магия переплелись воедино, рождая интриги, смерть и еще большую путаницу. Игра, как называл всю эту гадость Андрис Геррард, набирала обороты с каждым днем, и «пешек» – людей, случайно попавшихся на пути, – никто не собирался жалеть, ведь проигрывать его величество не собирался.

Увидев мои глаза, полные возмущения, старший советник поспешил добавить, что меня пешкой никто не считает. Наверное, это должно было успокоить…

По поводу обмена телами Андрис заверил меня, что вскоре исправит случившееся, а пока просил максимально избегать стрессов и любых переживаний. Я попыталась задать несколько вопросов о своей магии и ее изменениях, но тут советник лишь переводил тему, сурово хмурясь и поджимая губы.

Я хотела злиться на него. На всех. Но выходило плохо. Почему-то особенно сложно оказалось осуждать эра Андриса… Это злило меня, выводя из равновесия.