Дракон ведьме не пара (СИ)

— Лесс соберет все твои вещи и отправится в столичное поместье. Раз ты лично выбрал ее, то не стану увольнять.

Я кивнул, предчувствуя долгожданный конец разговора. Хотя впервые беседа с отцом не была мучительной, мне по-прежнему хотелось скорее вернуться к себе. Время пока не поджимало, но тревога всё равно проскальзывала.

— На этом я свободен?

— Нет, — отчеканил отец, намертво пригвоздив вспыхнувшую радость. Улыбка сползла, и я посмотрел на него с недоумением. — Есть еще незакрытый вопрос. Драконидица Грель… Мы с ее дядей обсудили, что помолвку следует провести сразу же после твоей инициации. Только глухой не знает о вашем безумном романе, и раз уж она… Так и быть…

Отец остановился, подбирая слова. Во мне росла злость, ведь, сколько бы я не бился о стену общественного мнения, мы с Синтией не могли ее ни разрушить, ни перелезть. А как только мы сдались, стали сразу же всем интересны? Наши родители обнаружили выгоду, которой срочно следовало воспользоваться?

Это претило до глубины души. Лицемерие. Двуличность. Использование детей как элитный или бракованный товар.

— Не выйдет, — выдал я сухо и поднялся на ноги. Отец вскинул голову, чтобы смотреть мне в глаза, а затем тоже встал, всем своим видом выражая недовольство.

Я ощутил, как в горле пересохло, а по затылку прошлась дрожь. Сердцебиение участилось — моя магия, подпитываемая эмоциями, рвалась наружу. Действие жемчужины ослабевало раньше времени.

— Что именно не так?

— Мы расстались. Совсем.

Ноздри отца предостерегающе раздувались. Воздух потяжелел, и я осознал, что самолично сдался на волю случая. Скрывать не имело смысла, ведь во время отсутствия отец направил бы предложение в дом Грель — тогда Синтия сама отказалась бы от брака. Мне не хотелось, чтобы она подвергалась насилию со стороны дяди и двоюродной сестры, поэтому это последнее, чем я мог помочь ей. В благодарность за долгие, счастливые воспоминания.

— Глупец ополоумевший! — выругался отец, резко повысив голос. — Столько лет удерживал рядом с собой бесполезную полукровку ради миловидного личика, а стоило ей стать полезной семье, так сразу же всё закончилось?

— Да. Как вышло, так вышло. Мы не сойдемся снова. Поэтому… если так сильно хочется женить единственного сына, можешь выбрать любую женщину. Мне все равно. Только надеюсь, она не будет такая же «пользованная», как последняя драконица, наведавшаяся в мои покои. Засмеют ведь.

Я хотел уйти, даже развернул корпус, но тотчас получил по лицу. Голова мотнулась, скулу обожгло, я прикусил губу от неожиданности. Нормальный сын должен был расстроиться, но во мне что-то оборвалось, и мысли растворились. Наверное, в глубине души я ожидал подобного. Рано или поздно, та напряженность между нами вылилась бы в драку.

— Не смей шутить со мной, малец. Не вырос еще, чтобы отцу дерзить.

Мне стало смешно. Я потер рассеченную губу, затем коснулся щеки и шикнул от боли. Еще одно воспоминание в копилку семейных ценностей.

Сдерживающая магия растворилась, и поток пламени вырвался наружу. Во мне зияла дыра, я ничего не чувствовал, наблюдая, как ковер охватило огнем, а затем языки переметнулись на покрывало и шторы.

Отец был обескуражен. Он пытался потушить мою силу своей, но едва ли ему удавалось справиться.

Я улыбнулся.

Это можно считать первой моей победой?

Глава 19 — Нуирит

Я резко открыла глаза и уставилась на потолок собственной спальни. Меня охватило странное чувство, будто прошло очень много времени — не одно столетие, — но окружающая действительность не изменилась. Это точно была моя комната: мое любимое одеяло, мой стол со склянками суспензий, ковер темно-зеленого, болотного цвета и с обкусанным ворсом — уж больно полюбился он Пипсилу.

Но сон, охвативший сознание, будто в плен, был таким ярким и реалистичным, что его влияние до сих пор заставляло меня дрожать. Я видела публичную казнь Моры и других ведьм, но не могла никак повлиять на события, закованная в теле Синтии. Тот брокер находился рядом и удерживал меня за плечо. Его пальцы вжимались в кожу до боли. Торговец наблюдал, чтобы я не сбежала, а условия сделки попросту вывернул наизнанку, чтобы не исполнять. Он получил свое, ведь я выпила зелье и позволила поцеловать себя, однако брокер заявил, что сделка заключена с Синтией, а ее настоящей сейчас нет в сосуде. Меня подставили, и я чувствовала себя уничтоженной изнутри: сердце рвалось на части, но меня заставляли смотреть вперед, не закрывая глаза. Это ли не худшее наказание за беспомощность?

Я видела и дракона. Он узнал правду о моей истинной личности и взирал с презрением, будто сам факт существования ведьм приносил ему немыслимую муку. Дункан сразу же отвел взгляд, отдалился и исчез в ревущей толпе, требующей зрелищ.

А потом настала моя очередь взойти на окровавленную трибуну…