Дракон Воздуха

На звук ее колокольчика вошли две разряженные прислужницы и, низко поклонившись мне, вышли вслед за Госпожой Матерью из комнаты. Мне не пришлось долго ждать. Как только дверь за ними закрылась, появилась Хэ. Я обрадованно кинулся к ней, но она только низко склонила голову.

– Идемте, мой господин.

Шла она как-то необычно – медленно, как будто с трудом переставляя свои коротенькие ножки. Ну, вот мы и добрались до садика. Все здесь радовало меня: и деревья, отягощенные спелыми плодами, и веселые птички, и зеленая трава, а главное, небо с белыми пышными облаками.

Не дожидаясь разрешения Хэ, я с размаху шлепнулся на траву – было так приятно покататься по зеленому пахучему ковру, а потом, перевернувшись на спину, вглядываться в непрерывно меняющиеся картины облаков: вот большой прекрасный дворец, я видел его на одном рисунке у учителя, он гордо плывет в ясном небе, теряя потихоньку то высокую крышу, то широкое крыльцо, незаметно из остатков крыши выросла большая важная птица с длинным, растворяющимся в высоте хвостом, а лестница? На ее месте заколыхалась целая роща веселых кудрявых деревьев. Где же дворец? Он распался. Разделился на две части – два огромных, страшных в своей ярости Единорога направили друг на друга отягощенные воздушной влагой рога! Ах!

Мое сердце замерло, затрепетало: «Как, кто победит в этом поединке равных?!». Но резкий неожиданный порыв ветра спутал, перемешал все картины. И теперь маленькие юркие лодочки да неизвестные мне зверюшки с длинными волнистыми шеями, с хвостами и бородами, с длинными ушами, короткими, длинными лапами весело гнались друг за другом, быстро и незаметно превращаясь один в другого, теряя или приобретая лапы, головы, хвосты, уши.

Что же там, в вышине, происходит? Кто гонит, подгоняет их всех? Неужели? Да, конечно, это он, мой Покровитель! Вот позолоченное солнцем легкое прозрачное крыло, вот еще немного – и яркие горячие глаза посылают свои лучи прямо в мои широко распахнутые жаждущие глаза.

– Господин мой, проснитесь! Нельзя спать лицом к солнцу.

– Я не сплю, глупая, – я сел, стараясь в ярких блестящих кругах, слепящих мои глаза, различить Хэ. Наконец, моргнув несколько раз и вытерев неизвестно откуда взявшиеся слезы, я увидел ее странно перекошенную фигуру. – Я совсем не спал. Ты помешала мне. Вот-вот я бы увидел Его!

Хэ еще больше сжалась и опустила голову.

– Господин Ли простит меня?

– Ну, конечно, Хэ. Почему ты не подходишь ко мне? Садись рядом, давай вместе разгадывать облака!

Хэ молча отрицательно покачала головой. Я подошел к ней, хотел взять за руку, заглянуть в добрые глаза. Хэ отняла руку, отвела взгляд.

– Что случилось? Ты не хочешь разговаривать? Тебя кто-то обидел? – она еще ниже опустила голову, по ее щеке ползла слеза.

– Не может быть!! Кто посмел тебя обидеть?! Почему ты не скажешь Госпоже Матери? Она вступится за тебя!

Я думал, что нельзя ниже опустить голову, но Хэ как-то так спрятала свое лицо между высоко поднятых плеч, что я совсем не мог разглядеть его…

– Конечно, сейчас же пойдем к ней, – я тянул Хэ за полу одежды. – Мы ей все расскажем, никто не посмеет обидеть тебя.

– Милый мой мальчик, – Хэ назвала меня, как давно, в той старой не прекрасной жизни, – никуда не надо идти. Госпожа все знает. Нас с прислужницей наказали по ее приказу.

– Ты врешь! – я отдернул руку. – Ты специально врешь! Ты думаешь, что если она мучила птичек, я поверю, что она приказала наказать тебя?! О!! – я сжал кулаки. – Я сейчас сам побью тебя, противная, противная Хэ!

Но я не стал бить ее, вместо этого я прижался лицом к ее большому мягкому животу, уцепился руками за простую, как-то по-особому пахнувшую одежду. Мы оба плакали. Не знаю, почему, но я верил ей. Верил, что Госпожа Мать приказала наказать ее.

– Но почему, почему? Ведь ты не виновата, – спрашивал и спрашивал я, заглядывая в лицо Хэ, ища ответа в ее глазах.

– Не сердись на Госпожу, – сказала Хэ, – она не виновата. Это все из-за Главной жены, – я не мог, понять как наказание моей доброй нянюшки связано с Главной женой.

– Если бы наказали только прислужницу, Главная жена придралась бы к нашей Госпоже, сказала бы, что та не умеет, не знает, как надо управлять, а меня бы наказали, только еще сильнее. Я сама попросила Госпожу, чтобы меня тоже наказали. Она не хотела, – посмотри на меня, – она не хотела! Я очень и очень просила. Это так.

– Я люблю тебя, Хэ. И никогда, никогда, все равно никогда, ни за что не прикажу, чтобы тебя наказали.

– Да, мой милый господин Ли, – Хэ вытерла мне лицо, – успокойся, посидим здесь еще немного, будет совсем нехорошо, если увидят, что ты плакал.