Дракон Воздуха

– Милый мой господин Ли, – она присела у моего ложа, – сегодня в Храме я принесла жертвы. Я прошу тебя, добрый мой господин Ли, – она держала что-то в руках, – надень завтра на охоту свою шапочку. Да, это была моя детская парадная шапочка с нефритом.

– Хэ, ведь она мала мне!

– Ничего, мой господин, я пришила тесемки. Вы сможете крепко завязать ее.

– Хэ, Хэ, ну как я буду выглядеть? Все посмеются надо мной. Я не надену ее.

– Господин мой, дорогой господин Ли, Госпожа Мать, наша добрая госпожа Ван Юнь, просит вас надеть завтра эту шапочку! – Хэ умоляюще смотрела на меня, руки, протягивающие мне шапочку, дрожали.

Она так просит… Мне не хотелось огорчать добрую Хэ. Даже если это будет выглядеть смешно, все равно никто ничего не скажет.

– Хорошо, хорошо, Хэ, не волнуйся, надену я завтра эту шапочку. Обещаю тебе.

Облегченный вздох расслабил напряженное тело моей няньки, но взгляд оставался по-прежнему тревожным.

– Будьте завтра осторожны, господин мой.

– Ну, Хэ, довольно. Это всего лишь охота, обычная охота.

Умоляющий взгляд Хэ преследовал меня в ночных сновидениях. Глаза, глаза со всех сторон. Госпожа Мать, я уже почти совсем забыл ее взгляд, может быть, это она смотрит на меня? Нет, это милые глазки Синь, это их блеск ослепляет меня.

Глаза девочки не могут быть такими бездонно-огромными, непередаваемо прозрачного цвета – это мой покровитель – Дракон Воздуха, как давно я не видел его! Косяще-голубые глаза неизвестного зверя – это мифический Цзоу-юй, Хэ столько рассказывала о нем.

Конечно, это его глаза напряженно заглядывают в мои зрачки. Как я сразу не догадался?! Но почему они наливаются кровью, горят и сверкают?! Хэ с горящим фонариком в руках низко склонилась надо мной.

– Пора, господин мой. День гэн-у[46] начинается.

По скованной предрассветным морозцем земле мы выехали в поле.

Господин Тан, он считал себя главным, отдавал последние распоряжения.

– Конечно, это не настоящие охотничьи колесницы и нас слишком мало для правильной охоты, но лань или оленя мы сможем добыть. Я буду в центре. Вы, господа У и Чэн, прикроете фланги. Гоните зверя, не забывайте стрелять! – и он приказал Шэню пустить лошадь вперед. Колесница господина Чэна последовала за ними.

– Мы не будем особенно торопиться, еще не достаточно рассвело. Не горячи коня, господин Ли, – У вглядывался в поднимающийся над полем туман. – Господин Тан выбрал единственно верную тактику… Самое разумное, когда нас так мало. Но почему он решил, что в центре должен быть именно он?

Господин Ли, – взгляд У невольно удивленно остановился на мне, вернее, на моей шапочке, – пока он рассуждал вслух, я успел надеть ее и крепко завязать под подбородком тесемками, я прямо-таки видел, как господин У запретил себе отвлекаться на что-либо, – господин Ли, правь между Таном и Чэном, посмотрим, чьей будет добыча!

Наши колесницы[47] бестолково метались по полю, по лесу, вспугивая, поднимая с мест животных, в тщетных попытках погони изнуряя лошадей, теряя неверно пущенные стрелы.

– Поворачивай в лес, Ли, – прокричал мне У, мы давно уже обращались друг к другу по имени.

– Они там гонят кого-то! – среди полуобнаженных деревьев странной тенью мелькнул перед нами какой-то зверь. – Фьюу, – тихим свистом У приказал мне преследовать зверя. Казалось совсем нетрудным догнать неторопливую тень, гораздо сложнее, думалось мне, будет выбрать правильную позицию для выстрела.

Наша разгоряченная лошадь резко остановилась, колесница со всего размаха подбила ей задние ноги, мы с У с трудом сохранили равновесие. Обратив к нам взгляд мудрых глаз на гордо посаженной голове, перед нами стоял преследуемый нами зверь.

– Цзоу-юй[48]! – У и я одновременно выдохнули это имя.

В наступившей тишине над хриплым дыханием нашей лошади послышался грозный звук отпускаемой тетивы, и стрела ударилась в нефрит моей шапочки, зазвенела и… Господин Нефрит раскололся, рассыпавшись тихим шумом и тысячью блестящих осколков!!!

Мы оглянулись. Господин Тан стоял, сжимая в руке пустой лук, Шэнь обескураженно смотрел на нас.

– Тигр! Вы упустили тигра! – в злобе кричал нам господин Тан…

Никого не было в том месте, откуда мгновение назад на нас смотрели всезнающие глаза. У молча слез с колесницы, я кинулся помогать ему. Мы оттащили колесницу, подняли и успокоили лошадь, осмотрели ее ноги. Видимых ран и повреждений не было. Но лошадь была так напугана, что нечего было и думать продолжать охоту.

– Мы возвращаемся, – сказал У, перекидывая вожжи через передок колесницы.

– Бери ее, Ли, с той стороны, – и мы пошли с двух сторон, поддерживая под уздцы лошадь. Шэнь, не дожидаясь команды, повернул вслед за нами свою колесницу.

Господин Тан верно понял, что сейчас не время отдавать приказы, и гордо молчал всю оставшуюся дорогу. Почти у самой школы нас нагнал ровный перестук копыт, а затем и колесница с возбужденными Чэном и И-цзю.

– Где вы были??! – всегда сдержанный господин Чэн не мог сдержать своего возбуждения. – Лань! Лань! Мы добыли Лань! – кричали они с И-цзю.