Драконье сердце

Теодор очнулся вновь спустя какое-то время от жуткой боли. Его заживо пытался съесть варан. “Это необычное поведение для комодского варана, обычно они отравляют жертву и ждут, пока она умрёт. По крайней мере так писали в инете.” – подумал Торрес, попутно стоная и крича от жуткой боли. Кровь не останавливалась, так как яд комодского варана останавливает свёртывание крови. Всё было забрызгано густой красной жидкостью повсюду. Теодор терял литры крови, пока ящер терзал его руку. Тео вечно терял сознание на несколько мгновений, постоянно регенерируя, но при этом он просто не мог умереть. Это стало больше похоже на муку. Не смотря на всю его боль душа Фулгура не позволяла ему сгинуть здесь! То потеря крови, то яд варана – Тео не мог ничего сделать какое-то время, он был абсолютно бессилен против этого, его человеческое тело просто не выдерживало всего происходящего.... “Давай, сделай то, что ты хотел с собой учудить, когда учился летать! Сделай это, твари понравится!” – Прогремел среди криков голос Фулгура в голове Тео, затем дракон разразился оглушительным смехом, словно гром ударил средь бела дня. “Сделать что? Поджарить себя? Я же хотел окружить себя магнитным полем, чтобы полететь, но ты сказал, что я просто покроюсь с ног до головы молниями и изжарюсь до костей!” – воскликнул Теодор, пытаясь отпихнуть ногами громадную тварь, вцепившуюся в его ногу. В то время, как тварь, вцепившаяся в его душу молвила: “Вот именно!” У Торреса уже получалось контролировать себя и фокусироваться на силе даже при сильной боли, когда учился летать, но это совсем другое. Он был уже по горло в собственной крови и грязи, борясь с огромным комодским вараном. Глаза Тео то вспыхивали, то вновь потухали, он совсем не мог сосредоточиться, крики боли перемешивались с жужжанием и хлопками небольших дуг плазмы и искр, отлетавших изредка от него. И вдруг Торрес заорал, что есть мочи, его глаза вновь загорелись, но ярче, чем в прошлые разы. Намного ярче! Пар повалил из его рта, словно из пасти дракона. Тело начало покрываться молниями. Его кожа начал сгорать. Испуганный варан в ужасе пытался сбежать, он плюнул на землю то, что уже успел откусить от Теодора и пытался улизнуть в кусты. Но резким ударом, словно вспышка, от Теодора отлетела огромная волна молний. В джунглях разразился ужасающий раскат грома, больше похожий на взрыв. Над кронами деревьев вспыхнуло пламя, устремившееся в небо и растворившееся вскоре в нём полностью, оставив лишь дым и запах гари. В той же грязи, той же крови, тех же опавших листьях и палках на земле валялся жутко израненный Теодор, медленно затягивающий свои отвратительные раны, четно пытаясь встать или прийти в себя. В нескольких метрах валялось омерзительные остатки варана. Ящер был разорван на куски и поджарен. Лес стал похож на место, где только что произошло массовое убийство или скотобойню… Жуткое зрелище, подобное которым ещё не видели эти джунгли – такая картина была видна со стороны. Торрес через какое-то время смог встать и, похрипывая от жутких ожогов, которые быстро исчезали, пошёл дальше. Спустя какое-то время он просто рухнул на землю. Что-то острое пронзило его со спины. Валяясь на спине Теодор нащупал рукой какой-то дротик или шприц, который воткнулся ему в шею со спины. “Да какого… Опять яд?” – последнее, что прошептал Теодор с хрипом, пока его веки плавно закрывались.

Глава 13

“У тебя тоже их две?!”

От глубокого сна Теодора пробудил звонкий мужской голос с ярким, но очень интересным акцентом: “Очнулся наконец-то, спящая красавица?” Торрес с трудом продирал глаза, похоже, что действие ядов понемногу спадало. Кто этот незнакомец, усыпивший нашего героя? Почему человек просто не убежал в шоке после того, как увидел, что Теодор сотворил с вараном? Неужели этого мужчину не пугало произошедшее? Или он просто ничего не видел и хотел помочь? Тогда зачем усыпляющий яд, или транквилизаторы, или что он там использовал…

На Торреса смотрели два глаза из темноты, очень ярко-красного цвета, необычного для людей… Маловаты очи для дракона будут, но и на людские не сгодятся, чьи же они? Из-под покрова тени на Теодора вышел темнокожий высокий мужчина лет двадцати, одетый в старые кожаные сапоги, джинсовые штаны, наверное, многое повидавшие, а также потёртую чёрную куртку, такие были популярны лет десять, нет, скорее двадцать назад. Изо рта мужчины торчала длинная сигара, которая тлела так же, как и его зрачки. Лицо мужчины выглядело молодо, не было никаких шрамов, ссадин, даже морщин, хотя одежда явно много что пережила, только позже Теодор заметил, что по шее Фримена в темноте вниз сползали длинные рубцы. Такой образ подкрепляло и то, что его глаза, в разрез общему характеру лица, были крайне старыми, да, точно, именно старыми, замученными и пожившими. Лучше слов и не подобрать. В глазах этого мужчины отражалось всё то, что обычно видно в лицах очень старых людей, которые видели тяжёлую жизнь…