Драконье золото (СИ)

Сосредоточившись, дракон припомнил портрет юной принцессы Фроны, второй наследницы на трон Сибхайона, и призвал на помощь магию — еле видимая зеленая искрящая нить понеслась вперед, обгоняя своего создателя, зовя его к цели. Ему повезло, что однажды он виделся с юной дочерью Филандера и смог почти в точности запомнить запах её кристальной, напоминающей чистые льды севера, ауры. Тогда принцесса была совсем еще крошкой, крепкой рукой ухватившейся за узды своего ретивого коня. Бадахильдис был уверен — эта особа станет поистине великой, даже в чужой стране она с корнем вырвет власть и заставит всех стоять на коленях. Поэтому-то он не жалел о предстоящем преступлении, которое, хоть и было постыдно для дракона и его положения, предстояло совершить. Он сейчас больше сочувствовал королю Арвилу — коварному и ничтожному человеку, заказавшему такую дивную игрушку в надежде отхватить лакомый кусочек от соседнего государства. Бадахильдис никогда бы не опустился так низко, если бы не нужда — у Арвила хранилась важная вещь, Амулет Неба, мощный артефакт, когда-то давший вымирающим эльфам крылья, превратив их из сынов земли в детей небес. И чем быстрее Амулет окажется в руках дракона, тем спокойнее ему будет за весь свой род — рано или поздно люди могут догадаться, что сила, скрытая в артефакте, способна не только дать бессмертную жизнь, но и забрать. «Слава всем Богам, — думал Бадахильдис, смотря на толстого, отвратительного Арвила, помыкающего своими придворными, — что Небо не сочло его достойным крыльев». Собственно из желания стать вечным, Арвил и охотился за Амулетом и, в конце концов, охота увенчалась успехом. Дракон даже боялся представить, сколько невинных душ было погублено, сколько великолепно обученных воинов не вернулось к своим семьям ради прихоти их короля. И теперь, когда небеса не приняли властолюбца, он решил использовать артефакт по-другому — дразнить им его хранителя, Бадахильдиса. Условием возврата Амулета стало исполнение трех поручений. Стиснув зубы, дракон согласился, деваться ему было некуда: то, что должен был охранять он, охраняет орава головорезов-троллей и черные шаманы Подгорья. Не подобраться, с какой стороны не подойди. Тонкий лучик магической отмычки вызывал оглушающий рев громилы-орка, сидящего как курица-наседка у входа в импровизированное святилище. Дракон с ноткой садистского удовольствия думал, как пришлось повозиться Арвилу, чтобы воссоздать пусть и небольшой, но храм для маленькой побрякушки, не хотевшей работать так, как положено. Больше всего его интересовало как магам короля удалось воссоздать чашу с лунным светом, на дне которой должен был находиться Амулет Неба все то время, пока не был задействован в магических ритуалах.

Первые два задания показали Бадахильдису, насколько человек может быть жаден до чужого добра и самолюбив. Для начала Арвил потребовал три мешка золота — исполнил. В сокровищнице этого добра за глаза, тем более дракон не был падок конкретно на этот драгоценный металл, предпочитая собирать в отдельной комнате необычайно красивые камни и самородки. Второй меркантильной просьбой жадного короля было украсть священную книгу Великих Стражей Жизни в Храме им же посвященном. Видимо, все же, Арвил не отчаивался стать бессмертным. Не знал же он, что в книге той лишь два слова и те неприличные. Стражи всегда славились коварным чувством юмора. А что ещё делать вечным, как не потешаться над глупыми людьми?

Дракон выполнил и это поручение. Просто пришел в Храм, попросил у главного настоятеля Ту Самую книгу, заплатил за неё пару золотых и пообещал вернуть лет через пятьдесят. Да еще и в красках описать ярость меркантильного человека, когда тот раскроет пыльный фолиант с пустыми страницами, но очень колоритным заглавием. А теперь Бадахильдис выполняет последнее, глупейшее и иезуитское задание. И, кажется, что Арвил и тут попал в свою ловушку…

Вдали показались шпили королевского дворца, возвышавшегося над городом массивным, чуть нелепым, но все же величественным строением. Дракон, не обращая внимания на панику от его появления, стремительно летел вперед, вглядываясь в тускнеющую изумрудную нить. Совсем скоро дворцовая стража пиками попытается сбить его с верного пути, но время еще было. Еще пару взмахов, и дракон завис над одной из башен, ища взглядом добычу. Нить вдруг раздвоилась. Бадахильдис растерялся от неожиданности и сморщился, проверяя, не треснула ли материальная оболочка его простого фокуса с нитью-проводником. А затем успокоился, чуть погодя вспомнив, что у принцессы есть брат — принц Дорос. Либо их связь сильна, либо ауры настолько схожи, что магия дракона не может разобраться, кто из них кто. Решив действовать наугад, дракон ринулся вправо, где был сад — чутье подсказывало, что то, что ему нужно, именно там.