Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

— Ну, здравствуй, Алекс, — тем самым, пугающе знакомым голосом, произнесла маска, и мужчина, что скрывал свое лицо за ней, поднялся из кресла. — Здравствую, дерзкий Арлекин.

— Нет, — прошептал Шельм и попятился, но был остановлен звучным хлопком двери. Резко повернулся спиной в Чуме, подергал за ручку, силясь вырваться из западни.

В душе поселилась паника и застила разум. Он бился, как птица в клетке и все ждал, ждал, когда же за спиной раздастся пугающий, каркающий смех. Но его не было. И он, решившись, медленно обернулся. И обнаружил, что совсем незаметно для него, Доктор Чума подошел вплотную. От его близости, пугающей и жуткой, стало нечем дышать. Легкие сдавило спазмом. Ресницы намокли сами по себе, но гордый Арлекин лишь вскинул голову, силясь поймать хоть какой-нибудь оттенок взгляда в пустых глазницах. Хоть какой-нибудь. Но ответом ему была лишь тьма, первозданная, ледяная, безразличная.

— Какую загадку мне приготовил ты? — вздернув подбородок, вопросил Арлекин, за дерзостью скрывая ужас.

— Самую простую, на мой взгляд, — откликнулась ненавистная маска. — Ты назвал того, кого полюбил, теперь докажи, что сможешь исполнить данное ему обещание.

— Обещание? — Шельм и хотел бы выглядеть беспристрастным в этот момент, но все равно нахмурился. Он давал Ставрасу столько обещаний, что сходу не мог сообразить, какое из них требует исполнить Чума.

— Ты любишь?

— Люблю.

— А он?

— Говорит, что любит.

— Ты веришь?

— Я люблю. Любовь компенсирует веру.

— Раз компенсирует, тогда поверь.

— Чему?

— Моему поцелую. — Отозвалась маска и шагнула к нему, оттесняя его к двери, в которую Александр очень быстро уперся спиной, пятясь от детского ужаса, оживающего перед глазами.

Чума уперся рукой возле его лица, глядя своими жуткими провалами, вместо глаз, в лицо притихшего шута, склонился к губам и произнес без притворства, отринув все игры.

— Приподними маску и поцелуй сам, если готов поверить.

— Поверить кому?

— Обещанию.

— Чьему?

— Того, кого ты любишь.

— А что я обещал ему?

— Ты не помнишь? Коротка же твоя память, шут.

Ему почудилось, что под маской Чума улыбнулся. Но разве Доктор способен на такое? Шельм не верил, что способен, но привык исполнять обещания, данные Ставрасу.

— Напомни мне, — попросил он, совсем немного придвигая свое лицо к безликой маске.

— Ты обещал, что не будешь бояться. Ты ведь обещал ему?

— Обещал. — Сдался Александр, подцепил маску за острый край, приподнял совсем чуть-чуть, боясь увидеть лицо, скрытое под ней. Зажмурился и поцеловал. Совсем чуть-чуть, лишь вскользь мазнув губами, но отстраниться не успел. Доктор подхватил его под руки, вынуждая обнять себя, впился губами в губы, пугающим, тем самым поцелуем, но… он оказался так сладок, так нежен и одновременно страстен, так узнаваем.

— Ставрас! — выдохнул Шельм ему в губы и без обиняков отбросил маску, сорвав ее с лица, улыбающегося лекаря. Тот смотрел на него тепло, но несколько разочарованно. И это разочарование испугало шута.

— Что не так? — прошептал Александр, прижавшись к нему всем телом.

— Да вот все думаю, как бы нам продолжить наши поцелуи, вот только…

— Думаешь, Мур будет против?

— Да ладно, уверен, нашего оборотня поцелуями не испугаешь, — фыркнул в ответ дракон. — Просто эта твоя маска несколько мешает. Моя была удобнее.

— Что? — опешил шут и принялся ощупывать лицо. На нем действительно была маска, белоснежная, гладкая и нежная на ощупь. Теплая, словно живая, полностью повторяющая контуры лица. Он медленно и осторожно снял её и всмотрелся в бесстрастный лик. И губы маски дрогнули в улыбке, и человек, принявший её, улыбнулся ей в ответ. — Ну, здравствуй, Вольто, — прошептал Александр, и им со Ставрасом почудился тихий, слегка потусторонний голос, наполненный неподдельным теплом.

— Ну, здравствуй, новый старый мир.

На выходе их встречала целая делегация. Три взрослых дракона — Эр, Кузя и Тиль, двое подростков — Бим и Бом, и двое малышей, которым еще не было подарено имя. И все это не считая масочников и людей. Больше всего Шельма интересовало, чем же таким секретным все это время занимались Мак и Савелий, что их не было не слышно, не видно. Поэтому первым делом он направился к ним, не видя, как за их спинами исчезает Дом Советов.

— Ну и где вы были? — вопросил шут, на что получил два недоуменных взгляда.

— Ты только что прошел повторный обряд Обретения Маски и тебя интересует только это? — уточнил Палач, покосившись на лекаря, застывшего за спиной шута.

— Интересует, — фыркнул в ответ Икуф, — Тут, между прочим, один не в меру резвый Арлекин, чуть полноценное побоище не устроил от ревности.

— Ревности? — робко переспросил Савелий и нашел глазами Тая, уже снявшем маску, но оставшегося в зеленом камзоле Арлекина.

Тот заскрипел зубами и гордо отвернулся.

— Не очень-то и хотелось. — Бросил он и попытался сбежать в сторону летнего дворца, но Лий тут же метнулся к нему и схватил за рукав.

— Что ты сделал?

— Не твое дело, — огрызнулся тот и вырвал руку, — Тебя не касается!

— Уверен, что не касается? — уточнил у него Вольф, шагнул к Савелию и положил руку ему на плечо.