Драконья гавань

– Синтара! – проревел Меркор. – Закрой пасть и сложи крылья! Не причиняй вреда своей хранительнице за то, что она сказала тебе правду!

– Драка! Драка! Драка! – восторженно трубил Плевок.

– Тихо ты, зараза! – прикрикнул на него Ранкулос.

– Не смей здесь плеваться, Синтара! Ты обожжешь меня! Убей свою хранительницу, если хочешь, но только задень меня, и я издырявлю твои крылья, словно гнилую тряпку! – высказалась маленькая зеленая Фенте.

Она привстала на задние лапы и тоже вызывающе расправила крылья.

– Хватит сходить с ума! – снова взревел Меркор. – Синтара, не смей трогать хранительницу!

– Она моя, и я поступлю с ней как пожелаю! – протрубила в ответ Синтара на высокой гневной ноте.

Тимара невольно зажала уши ладонями. Ужас сделал ее безрассудной.

– А мне плевать, что ты со мной сделаешь! Глянь, что ты уже натворила! Хочешь меня убить? Так вперед, тупая ящерица! Пусть кто-нибудь еще вычищает тебе насекомых из глаз и обирает пиявок с твоих бесполезных красивых крыльев! Давай убей меня!

Синтара, великолепная и смертельно опасная, встала на дыбы, широко распахнув крылья. Блестящие шипы на них, которыми можно было ранить противника в воздушном сражении, по желанию дракона выделяли яд. Тимара успела на краткий миг удивиться тому, что откуда-то это знает. А затем Синтара завизжала, словно штормовой ветер. Она резко сложила крылья и, чуть развернувшись, снова расправила. Порыв ветра подхватил Тимару и оторвал от земли.

Она сильно ушиблась спиной о воду, и новорожденные крылья, на которые пришелся весь удар, пронзила мучительная боль. Тимара погрузилась в воду, чуть не захлебнулась, и тут ее ноги нашарили дно. Она выпрямилась, кашляя и хватая ртом воздух, глаза жгло от илистой воды и слез. До нее доносились вопли с баркаса.

– Тимара! – перекрыл их крик Татса, хриплый и злой. – Тимара! Да чтоб тебя, гнусная ящерица! Будь ты проклята!

Его слова Синтару не остановили. Она надвигалась на Тимару, покачивая низко опущенной головой:

– Этого ты хотела, никчемная девчонка? Отправить тебя еще полетать?

– Предупреждаю тебя, Синтара! – крикнул Меркор, спеша к ним.

Он расправил золотистые крылья, и играющий на них свет казался ярче солнечного. Ложные глаза на крыльях как будто сверкали гневом.

Задыхаясь и кашляя, Тимара пятилась так быстро, насколько позволяла вода, а сердитая драконица все наступала. Глаза Синтары вращались в неиссякающей ярости.

В вышине прокричал ястреб. И снова. Все драконы посмотрели вверх. Птица пикировала на них, шумно разрезая воздух.

– Тинталья? – изумился Меркор.

– Он красный! – прокричал кто-то.

Драконы застыли, глядя в небеса. Тимара схватила рубаху, плававшую в воде неподалеку. Стерла с глаз ил и песок и тоже посмотрела вверх. Птица прорвалась сквозь завесу облаков. Рубиновый ястреб становился все крупнее, и крупнее, и крупнее.

– Хеби! – закричала вдруг Тимара. – Рапскаль!

Алая драконица торжествующе затрубила в ответ. Сложенные крылья вдруг с треском распахнулись, прервав стремительное падение. Она описала три узких, невероятных круга над ошалевшими драконами и стоящим на отмели баркасом. Затем, несколько раз взмахнув крыльями, Хеби резко повернула и по широкой петле облетела Смоляного и взволнованных сородичей. Рубиновые крылья показались им широкими, словно паруса, когда она изящно замедлила движение. Хеби полетела низко-низко, едва не задевая кончиками крыльев метелки камыша. А на спине драконицы сидел стройный алый человек и радостно смеялся.

– Я нашел вас! – прокричал он голосом Рапскаля, ставшим чуть ниже, но по-прежнему жизнерадостно звонким. – Я нашел вас, а Хеби нашла Кельсингру! Вперед! Мы покажем дорогу! Здесь недалеко! Всего полдня лёту на восток отсюда. Вперед, за нами! За нами в Кельсингру!