— Мы оба знаем, дитя, чего ты хочешь, для этого даже не нужно быть телепатом, — устало отмахнулся ящер. — Хотел бы я наконец увидеть, как ты умоляешь меня о чем-то, но на сей раз можешь не трудиться: решение моё не обсуждается. В венах твоей дочери течет малая толика животворной крови старейшей расы, которую ты передал ей. Силой этой крови она благословлена… и проклята одновременно. Ты ведь уже догадался, Эдвард, что такое положение дел противоестественно и не может продолжаться долго: ни один из твоих отпрысков до сих пор не доживал до седин. Здесь уже ничего не поделать: иногда наши решения влияют не только на нас. Сила старшей крови делает Эмму уникальной, второй такой женщины нет во всей Бреонии! Я получу её — так или иначе, это записано в скрижалях судьбы. Никто не в силах повлиять на это. Никто. Ты понимаешь, о чем я?
Голос ящера резал слух, причиняя острую физическую боль. Правителю показалось — еще немного, и в голове что-то лопнет, а из ушей обильно пойдет кровь.
— Я знаю, Альварх, что ты видишь будущее так же ясно, как и настоящее, — аккуратно заметил маг, с трудом избегая в своей речи ругательств, которые так и просились на язык, — однако мне известно и то, что грядущее имеет множество вариантов. Неужели так сложно сделать другой ход?
— Некоторые события критичны, дитя, — отрезал дракон. — Они должны произойти во всех бесконечных вероятностях.
— Уверен, смерть моей дочери — не из их числа.
— Возможно, — начиная раздражаться, подтвердил ящер. — Но до конца уверенным в таких вещах не может быть даже дракон. Однако, Эдвард, этот разговор мне неинтересен. Остановись. Как смеешь ты просить и требовать, тогда как сам ничего не можешь предложить взамен? Ты уже отдал мне всё, что у тебя было, и больше не с чем выходить на торг. Разве не знал ты, на что шел? Замолчи! и молча пей свою чашу судьбы. Или рискнешь вызвать моё недовольство?
— Будь ты проклят, Альварх, — сквозь зубы процедил заклинатель, не в силах больше сдерживать лавину много лет сдерживаемых желаний свободы. — Это уже чересчур. Ты сошел с ума, если думаешь, что я позволю тебе сотворить такое. Убей меня, если хочешь, — я выхожу из игры!
Тишина.
Мгновение тишины, жуткой, умопомрачительной тишины, вдруг принесшей с собой умопомрачительный ужас. Черта была пройдена. Пройдена без возврата.
— Что ты сказал?