Драконья кровь

Похоронив кости? Нам и этого не позволят. Стоит заикнуться о том, что они есть, мигом институтские налетят… во имя науки… она ведь тоже требует жертв и тем нисколько не отличается от языческих богов.

Я села на кость.

И зажмурилась.

Успокоиться… что бы ни случилось, это произошло сотни лет тому. Айоха и вправду договорились с Гордоном Эшби. И помогли запереть родник силы.

Отравить его.

Оградить от драконов. Зачем? Затем, что и нынешних-то не назовешь удобными соседями, а древние… если даже остальные были меньше этого, то все равно… им сила нужна… драконы – магические создания. И без источника они стали… слабее?

Беззащитней?

Послушней? И мельче в конечном итоге. Они не вымерли, но изменились.

- Пока не знаю, как, но исправим… - Томас присел рядом и обнял меня. – Но пока… надо идти…

Надо.

Я знаю.

Я не устала. Почти. И просто… просто плохо. И знобит, кажется. Томас меня обнял, а все равно знобит. Это от страха. И обиды. И ощущения, что всю жизнь мне врали.

Гордон Эшби…

Его жены.

История.

Род, славу которого следует хранить… все, если оглянуться, ложь, от первого слова до… и сам Эшби… понимание настигало и с каждой секундой мне становилось хуже.

Выходит…

Выходит, что все было не так! И раньше, и сейчас. И мистер Эшби, внимательный ко мне, единственный, кто видел во мне человека, был убийцей?

Хладнокровным.

Спокойным. И во многом похожим, если подумать, на славного своего предка. Не каждый сможет живьем освежевать дракона. А он это сам делал. Я знаю.

Я всхлипнула и уткнулась в плечо Томаса.

И он ведь Эшби.

А я… я просто случайный человек в большом доме, должно быть, забавный, если со мной сочли нужным возиться. Я ведь не той крови, но… он находил время.

На книги.

На разговоры.

На то, на что не хватало моих собственных родителей. И теперь я разрываюсь. Я не хочу верить и верю. Я не могу отказаться от того, что было, и не способна принять правду. Я, наверное, схожу с ума. Или уже сошла. И видит Бог, в которого я отказывалась верить, безумие – не самый плохой выход.

Томас обнял меня и, к счастью, этим ограничился. Если бы он стал говорить, что скоро все наладится, что мы непременно одолеем и то, и вот это, и еще те два подвига совершим, я бы послала его в бездну. Но он молчал. И я.

И училась дышать наново.

А Ник?

Знал ведь… наверняка знал. И молчал. Улыбался в глаза… а сам…

- Идем, - я вскочила. – Идем, и пусть это закончится…

Глава 33

Глава 33

Томас кипел.

Огонь проклятой воды никуда не делся, он то подступал к горлу и тогда в голове шумели голоса благородных вдруг предков, кляня его, такого ничтожного, негодного, то расплывался, грозя и вовсе сжечь слишком слабое тело.

Томас не позволит.

Пусть черти дерут таких предков…

…мальчишка.

…ничего не понимает.

…негодный материал. Бракованный. Не стоило связываться с порченной женщиной…

Это про мать?

Порченная? Ах да, в сказках принцессы должны быть девственными. А он, Томас, как есть, материал. Не стоило обольщаться. О нем позаботились, но лишь потому, что долг велел. Долг, он такой. И у Томаса появился. Надо же, столько лет прожил свободным, а оказалось, что должен, только не понять, кому и что.

Идти.

Стиснуть зубы. Справиться с огнем. Если позволить ему вырваться, Томас сгорит, а вскрытие покажет, что умер он от инсульта. Вполне себе обыкновенная смерть, да…

Огромный зверь остался позади, как и черный камень, в котором мухами застыли человеческие кости. Они почти слились с дальней стеной, но Томас все равно остановился, чтобы пересчитать.

Две дюжины.

Их, в отличие от драконьей шкуры, не удосужились вынести, оставив догнивать. А может, побоявшись, что если убрать мертвых женщин, то дракон восстанет?

С драконами ни в чем нельзя быть уверенным.

- Я вернусь, - сказал он пустым глазницам, что пялились на Томаса.

Их одежды частью истлели, а вот перья в темных космах целы остались, как и сами волосы. У кого-то тронутые сединой, у  кого-то темные и гладкие, так напоминающие косу Уны…

- Я вернусь и… постараюсь, чтобы вы обрели покой.

Он приложил руку к груди.

Не достоин высокого имени? Да он и не собирается на него претендовать. У него уже есть одно. Хватит для жизни.

Именно так.

Уна молчала. И вот ее молчание беспокоило Томаса куда больше, чем все недовольство великих предков, которые никак не находили в себе сил заткнуться.

Со своим величием…

Возможностями…

Срок жизни… невосприимчивость к болезням… Эшби не страшна была испанка, из городка умерли лишь те, в ком не было ни капли крови… раны… сила… магия.

На хрен.

Лучше испанка, чем безумие любимой женщины. Или невозможность связать свою жизнь с этой женщиной именно потому, что рано или поздно она сойдет с ума.

А драконы замолчали.

Томас слышал их, как слышал и бурю, которая пришла, потому что когда-то равновесие мира было нарушено, а бури – единственное, чем он мог ответить.

Граница.