Драконья ненависть, или Дело врачей

В переулке уже не было широких, огороженных дворов, дома здесь стояли теснее, а пространство между глухих невысоких стен было забрано высокими дощатыми заборами. Фрик остановился у высокой, узкой калитки, врезанной в один из таких заборов громко постучал в нее. Калитка открылась почти сразу же и наружу высунулась голова, украшенная широченной плешью в оторочке длинных, нечесаных, стоявших торчком волос. Заросли таких же волос опускались и на лицо, появившегося мужика, образуя здоровенную косматую бороду, из которой торчали широкий, чуть вздернутый носище и толстые, сочно-красные губы. Увидев шута, мужик улыбнулся и пророкотал басом:

– А-а-а… Господин вольный дан пожаловал… – тут его небольшие, острые глазки уперлись в меня, – и господина сияющего дана привел… Ну проходите…

Мужик скрылся во дворе, а Фрик шагнул следом за ним. Я соскочил на землю, взял Пурпурную Дымку под уздцы и потянул ее в калитку.

За забором раскинулся небольшой дворик, примыкавший к боковой стене невысокого одноэтажного здания. Напротив дома, у дощатой стены забора притулились два сарая, один из которых выполнял роль конюшни. Бородатый хозяин и шут уже стояли на крыльце дома и о чем-то тихо разговаривали. Я прикрыл калитку, задвинул небольшой засов и, шепнув Дымке: – Подожди тут… – двинулся в сторону крыльца.

Когда я подошел к ступеням, шут, видимо закончив переговоры с хозяином, повернулся ко мне и объявил:

– Вот здесь мы и заночуем… Место тихое, гуляки сюда не заглядывают, да и шум с праздника нам мешать не будет.

– Это точно, – с ухмылкой подтвердил бородатый хозяин, – место у нас тихое. А сегодня тихое место в нашем селе дорогого стоит!

– Но мы же договорились о цене! – Быстро повернулся к нему Фрик, – или ты опять за свое?!

– Договорились… – все с той же ухмылочкой подтвердила борода, – пойдем, я вам ваши комнаты покажу.

Развернувшись, он толкнул дверь и шагнул в дом. Мы последовали за ним и оказались в небольшой прихожей, две двери из которой вели внутрь дома, а кроме того по правой стене наверх убегала узкая лесенка, огражденная невысокими резными перилами. Именно к этой лесенке и направился бородач.

Дом, как я уже отметил, был одноэтажный, но высокая крыша позволила устроить на чердаке некое подобие мансарды, разделенной на две крохотные комнатки. В каждой комнате стояла низкая и узкая кровать, накрытая лоскутным одеялом, рядом с кроватью, под небольшим оконцем крохотный столик с подсвечником без свечи, а с другой стороны столика притулилось крошечное креслице.

– Вот здесь и располагайтесь, – пробасил бородач, – ужинать будем внизу, в столовой, а если захотите, можно и сюда ужин подать.

И не дожидаясь нашего ответа, хозяин направился к лестнице.

Фрик посмотрел на меня, улыбнулся своей беззубой улыбкой и предложил:

– Выбирайте, господин сияющий дан, какая комната вам больше подходит.

– Что ж тут выбирать, господин вольный дан, – в тон ему усмехнулся я, – На мой взгляд эти комнаты совершенно одинаковы, так что… А, впрочем, я выбираю эту.

Я кивнул в сторону комнаты, окошко которой выходило на улицу.

– Отлично! – Воскликнул шут, – мне досталась тихая комната, как раз то, что нужно для занятий поэзией!

– А я воспользуюсь этим окошком, чтобы после ужина погулять по селу… не беспокоя нашего хозяина. – Задумчиво, словно бы про себя проговорил я.

И вдруг после этих моих слов круглое лицо Фрика вытянулось, а в его крошечных глазках плеснуло страхом.

– Не надо выходить из дома после наступления темноты! – хрипловато, но нисколько не заикаясь и совсем не шепеляво произнес он. – Не надо!..

– Почему?.. – Удивился я, – или ты думаешь, что мне может что-то угрожать?..

Фрик прошел в комнату, уселся на постель и, подняв на меня свои округлившиеся глазки, спросил:

– Ты, господин сияющий дан, в самом деле не знаешь, что творится в этом селе во время праздника Дня Избавления от Напасти?

В его голосе сквозило явное недоверие, он подозревал, что я скрываю свою осведомленность с какой-то непонятной ему целью.

– Я действительно не знаю, что творится в этом селе во время праздника Дня Избавления от Напасти, – со всей возможной убедительностью ответил я и добавил, – более того, я до сегодняшнего дня даже не знал о существовании такого праздника!

Шут долго смотрел на меня недоверчивыми глазами и наконец сдался.

– Тогда слушай… – вздохнув, проговорил он и принялся рассказывать: