Драконяша для отшельника

Лелик тут же радостно принимается все это дело подметать, да с такой скоростью, словно голодает, слоняра, а не жрал всего каких-то два часа назад.

Львовна, покачав головой, возвращается в дом.

Лелик жрет.

А сбоку от него Жорик пытается утащить подальше здоровенную, размером с него самого, кость и злобно тявкает в сторону Лелика.

— Ну и по показателям вообще супер набрал… — бубнит в трубку Виталя.

Я не слушаю.

Я смотрю на геолокацию Драконяши, прикидывая, не рвануть ли все-таки, не забрать ли ее. Или хоть рядом посидеть, в засаде… А то мало ли, вдруг кто-то посмотрит слишком пристально на мою литературную рабыню?

Она сегодня пиздец какая красивая была с утра.

Я как увидел ее в этом платье с гребанными невинными кружевами по подолу, так и замер.

А она улыбнулась так радостно, покрутилась передо мной:

— Смотри! Я волосы помыла с оттеночным шампунем! И они теперь голубые! Как у Мальвины! Тебе нравится?

— Заебись, — согласился я, а потом подошел ближе и задрал кружевное безобразие, выясняя наличие трусов.

Потому что если без трусов, то… море вопросов у меня!

Но трусы имелись. Тоже кружевные, белые.

— Сплошная невинность… — зарычал я и принялся сдирать с нее эту белую хрень, не обращая внимания на протесутющий писк об отсутствии времени, других таких трусов и моих стыда и совести.

Ее голубые волосы охеренно смотрелись на бежевом покрывале, а огромные глаза еще больше увеличились в размерах, когда рывком вогнал в нее член.

Драконяша ахнула, выгнулась и раскинула тонкие руки по сторонам.

Словно кукла анимешная. Каа-а-айф…

Я сорвался практически сразу в бешеный трах, вообще не жалея, прикусывал все открытые места, помечая собой, как животное, и смотрел, смотрел, смотрел, как ее мотает по кровати, как уложенные в красивые локоны волосы становятся все более пушистыми, теряя рельеф, но приобретая волнующую мягкость. Как глаза ее закатываются, а губки раскрываются, хватая воздух, ставший вдруг очень горячим, обжигающим просто. Я не мог нормально дышать, словно огонь глотал губами, а она закинула руки назад, уцепилась за край кровати, выгибаясь еще больше, крепче обхватила меня ногами… И кончила, так долго, так сладко сжимая, что я тоже не удержался на грани. Да и не хотел удерживаться. В нее хотел, чтоб везде была моя. Она и так моя, но лишний раз не помешает напомнить.

Потом Драконяша искала другие трусы, поправляла волосы, огорченно разглядывала засосы на белой груди и шее, а я лежал, вполне удовлетворенный и довольный собой, покуривал, наслаждался видами и ловил себя на ощущении, что вот сейчас меня все абсолютно устраивает. Все.

Веселая красивая девчонка в моем доме, бесконечная сладость просто, работа любимая, такое редко кому выпадает везенье, дом сам прямо под меня, идеальный. И даже псы на улице меня устраивали. Засранцы, но прикольные. Чего еще нормальному мужику желать?

Детей?

Я разглядывал мечущуюся по комнате Драконяшу и прикидывал, как ей пойдет живот. Определенно пойдет…

Мысль о мелких спиногрызах не пугала и не напрягала, как ни странно. Это же будут мои спиногрызы. Мои и Драконяшины. Мелкие дракончики… Прикольно…

А потом она убежала, старательно обходя меня по дуге, чтоб не словил и опять не выебал. А хотел, да. Наверно, в глазах моих что-то такое прочитала, коза.

А я остался лежать, потом пошел на улицу погонял Лелика, потискал Жорика, поговорил с Львовной, как раз вернувшейся с рынка, и сел в кабинете. Не работу работать, а Драконяшу ждать. Без нее мне не писалось.

— И, знаешь, в чем я вижу причину успеха? — опять прокрадывается в мою голову голос Витали, — в том, что ты кои-то веки услышал пожелания своих заказчиков и сработал в целевую аудитори сайта, понимаешь?

— Че? — я вообще не улавливаю сути. Я случайно чьи-то там запросы умудрился удовлетворить?

— Только не говори мне, что это ненамеренно получилось! — настораживается Виталя, — Бур! Не рушь мои надежды и планы!

— Так, потом про свои надежды и планы, — командую я, — а пока что про удовлетворение запросов.

— А что тут говорить? Нет, когда ты Демона убил, я, конечно, не охерел, это все в твоем стиле, придурок, главного героя убивать в конце книги, только ты на такое дерьмо способен… Но потом, когда ты его оживил, я понял твой замысел! Катарсис! И очищение! И для Демона в том числе! Тестовая группа сейчас ссытся от восторга!

— Че? — меня заедает, судя по всему, как старинную грампластинку, — какое воскрешение? Ты не ебнулся там, часом? Я его убил и все! Все!

— Э-э-э… Бур… — голос Витали становится охзадаченным, — ты чего? Ты свой текст не помнишь? Воскресил! Причем, так круто в этот раз, только намеками до самой последней главы. То есть, присутствие кого-то ощущается, но непонятно, кто это… Ты в этот раз филигранно с текстом поработал. Или это бета твоя? Редкатор хвалит, говорит, что ошбок практически нет… И стилистически все подтянулось…

Я его опять не слушаю, лезу в почту, нахожу файл, который три дня назад отправил Витале на согласование и прогон по тест группе. Открываю…