Драконий берег

– К счастью, среди наших нашелся человек, родившийся в Долькрике, – она подняла руку, поправляя тонюсенькую прядь волос. Коснулась уха, аккуратного такого, с розоватой раковиной. – Он составил справку…

Лука плюхнулся на стул.

И ноги вытянул. Его собственным было далеко до этих вот… в чулках. Кривоваты. И волосаты. И брючины задрались, а носок съехал. Пришлось наклоняться и поправлять.

Он и наклонился. И поправил.

– Мать у парня из айоха, когда-то покинула племя вместе с отцом. Точнее, появилась в городе с неким Бобби Саммерсом, посредником, и младенцем, которого окрестили в церкви. Пятью годами позже там же крестили и девочку… Уна Саммерс, ныне старший егерь в заповеднике драконов.

Лука нахмурился.

Ладно, с бабой-агентом он мог смириться, тем паче что далеко не все агенты в поле работали. Милдред работала, да… но с сопровождением и вообще… А драконы?

Лука ходил в Национальный музей.

Смотрел на распростертую под потолком тварь, крылья которой заслоняли купол. И представить, что баба с драконами возится? Вот с этими вот? У которых зубов больше, чем у акулы? И они еще огнем пыхают?

– К слову, один из лучших сотрудников… – Милдред смотрела с насмешкой. У нее, кажется, были собственные соображения по поводу того, что бабе можно и чего делать не следует.

– Но речь не о ней. Незадолго до рождения девочки айоха приняла христианство, и состоялось венчание.

– Погоди, значит…

– Парень рожден вне брака. Хотя в нынешние времена это вряд ли что-то значит.

Ага.

Может, в Нью-Йорке и не значит, а вот в занюханных городках, которые свято держатся за собственные традиции, очень даже значит. И надо полагать, в Долькрике этом многие, если не все, знали, что паренек незаконнорожденный.

Доставалось ему? Сто пудов. Еще и полукровка…

– Он получил образование в местной школе. Можно сказать, повезло, потому что школа появилась незадолго до его рождения. Так… что еще? Получил стипендию за спортивные успехи. Уехал… учился… с переменным успехом.

Листы шелестели.

Ногти поблескивали лаком. А Лука поскреб кулак. Его тоже дразнили. Пытались. То есть сперва-то дразнили, а потом он научился давать в морду. Хорошее умение, куда полезней, чем знание литературы, хотя и читать он любил.

На досуге. Жаль, досуг случался нечасто.

Но морды бить – это другое… странно, что отметок о драках не сохранилось. Или не странно? Если папаша мальца с шерифом на короткой ноге был, тогда бы и не привлекали.

И не грозили бы колонией.

Или просто побоялись выносить мусор из избы? С шерифом Лука потолкует, но вряд ли узнает чего нового. Местечковые шерифы отличались на редкость избирательной памятью.

– Окончил… отзывы крайне нейтральные. Я бы сказала, что его недолюбливали.

– Чего?

– Причин не назову, тут стоит поискать кого-то из однокурсников, но… за такими вот казенными обтекаемыми фразами редко скрывается симпатия. Скорее чувствуется, что ругать желания нет, но и хвалить не за что. А вот с компаньонами бывшими потолковать стоит.

Она отложила лист в сторону.

– Я договорилась о встрече. Они были не слишком рады.

А учиться парню было непросто. Стипендия стипендией, но он все равно остался полукровкой. И чужаком. Провинциалом из маленького городка.

– Он симпатичный… – задумчиво протянула Милдред. – Но невезучий…

– С чего?

Легкое пожатие плечами.

Шея у нее длиннющая. И родинка на ней смотрится украшением.

– В университете явно случился конфликт… смотри, до третьего курса у него табель вполне приличный. Не сказать, что выдающийся, но без откровенно низких отметок. А дальше будто перелом… и он с трудом выплывает. К слову, право на стипендию утрачивает примерно тогда же…

– Загулял?

– Возможно… но тогда вопрос: как он жил? – Когда она смотрела вот так, Лука чувствовал себя… да тем, кем и был, нелепым провинциальным уродом, которому не место рядом с такой женщиной. И близко не место. – Кто покрывал его траты на учебу? Платил за проживание? Да и в остальном…

Это да. Учеба – удовольствие дорогое. И стипендии с самого начала не хватает. Луке ли не знать? Он свою кровью выгрыз.

Сломанным ухом. И позвоночником, который порой потрескивает. Болью в ребрах. Десятком медалек, которые дали основание претендовать… звание самого успешного боксера в среднем весе… нет, ему повезло.

Точно повезло. Только…

Спортсменов-то любили, но это если они из себя ничего так. А Лука и в молодости был мало красивей обезьяны. И разговаривал так, что создавалось ощущение, что и мозгов у него немногим больше, чем у этой несчастной обезьяны.

И кличку свою заработал сполна.

И смешки за спиной, шуточки дурацкие… а еще учеба. Учеба давалась с трудом, хотя Лука и старался. Потом-то уже легче пошло, когда разобрался во всем, что прочие полагали вещами вполне себе обыкновенными. Но репутация уже сложилась, а ее, как кличку, хрен переменишь.

– Может, тогда с наркотой и завязался? – Лука листочки тоже взял, взглядом скользнул, поморщился – буковки были махонькими, да и те едва-едва виднелись. Небось давно уже ленту на машинке заменить следовало бы… без очков не разберешь.

И очки имелись. В кармане. Но…