Драконий Катарсис. Изъятый

И вот мы уже с полчаса трепались ни о чем, переглядываясь с Ашшанапалом Третьим Тессенидом. Наг-гигант успел пошептаться с верховной жрицей своего народа, а теперь лишь благодушно щурился, наблюдая за беспечным Маратом. Мальчишка ощущал себя рыбой в воде среди роскоши и еды. Его непосредственность явно импонировала хвостатому императору. Когда Марат цапнул с блюда очередной кусок прекрасно обжаренного на костре мяса, император наконец свернул беседу в тревожащее всех русло:

— Найди другое решение, принц. Слишком много жертв будет как среди гехаев, так и среди их владельцев, если ты пойдешь столь прямым путем. Ты сам видел, что случилось в круге нагайона. Хоть ты и зовешься Террором, но я верю, что в душе ты не такой мрачный и злобный тип, чтобы желать стольких смертей.

— Если понадобится, то и смерти меня не остановят. — Я посмотрел ему прямо в глаза.

Ашшанапал задумчиво моргнул и сказал:

— Понимаю, но все-таки…

— На хозяев мне положить сами знаете что, — усмехнулся я, — а вот ради гехаев, ради их жизни и свободы я принял решение.

Ускользнувшая от меня в покоях Ильмассы мысль здесь успела вернуться и окончательно оформиться. Осталось только озвучить ее и проследить за реакцией этих могущественных змеелюдей, способных одним движением кончика хвоста отправить меня в небытие. Я глубоко вздохнул и сказал:

— Пробуждать гехаев сразу опасно. Тут недолго и сумасшедших получить, если не совсем мертвых. Так что остается одно. Сначала собрать их в одном месте, а затем постепенно возвращать им память. Но не просто так. Привязанность гехаев к хозяевам носит глубокий эмоциональный окрас. Они по-настоящему любят своих хозяев, искренне и полноценно. Когда память вернется, эти чувства, скорее всего, станут прямо противоположными. Еще до приезда сюда я отдал приказ захватывать гехаев вместе с их владельцами и доставлять под своды Лесного Моря, где мой названый старший брат Пармалес Черный уже готов их принять под свою опеку и проследить, чтобы все прошло хорошо. Теперь же, после разговоров с вами, я лишь утвердился в решении.

— Каком? — Император отлично понял, что главного я пока не озвучил.

— Память о любви никуда не денется, как и память о страданиях больше не будет спрятана заклятием. Им придется заново узнавать друг друга. И я не буду лишать жизни тех, кто воспротивится такому положению дел.

— А что тогда? — Ильмасса подалась вперед, вглядываясь в мое лицо.

— Они послужат возрождению Лесного Моря трудом и знаниями, — усмехнулся я в ответ. — Как долго… Еще не решил.

Император нахмурился. Мысль об усилении древнего государства по соседству, пусть и не очень близкому, с его владениями — не лучшее, что может случиться в жизни императора могучей державы. Это я понимал, как и то, что пилюлю надо подсластить. Это также было обдумано заранее. Я продолжил:

— Император Лесного Моря, царь Пармалес Черный шлет своему соседу заверения в дружбе и предлагает сотрудничество. А также сетует на то, что многие века обитатели песков Алша’Ашшур не могут решить территориальный вопрос с обитателями Армагелоо, синими ограми и йотунами. Я уполномочен предложить императору Ашшанапалу Третьему Тессениду всемерную помощь в решении данного вопроса.

Император не выказал ни единой лишней эмоции. Я даже засомневался, что он слышал мои слова. Но его ответ развеял сомнения:

— Надеюсь, посольство Лесного Моря не заставит себя ждать.

— Оно уже ждет на границе песков. — Я встал с ковра и поклонился серебристому гиганту.

По мановению руки повелителя нагов один из стражников покинул зал, явно за кем-то из свитских Тессенида. Император же продолжил:

— Прежде чем ты отправишься дальше, принц, позволь сделать тебе подарок.

С этими словами в зал быстро вползла знакомая уже юная нагайна искрящейся зеленой масти. Лайсси почтительно склонилась перед императором. То, что сказал Ашшанапал, заставило вздрогнуть всех в зале, от Марата до Ильмассы:

— Эта молодая змея отправится с тобой в качестве невольницы. Она сама вызвалась исполнять мою волю беспрекословно в знак смирения рода Аш’Неззен перед Троном песков АлшаАшшур. Юная Лайэссия будет выполнять любую твою прихоть до тех пор, пока не истечет назначенный срок ее добровольной неволи. А это время наступит только через пятьдесят лет. Я знаю…

Серебряные глаза императора холодно блеснули, заставив меня проглотить возмущение таким подарком.

— Я знаю, что ты против рабства. Но это другое дело. Девушка сама выбрала свою судьбу. И ее выбор смел и благороден. Она спасла от нашего гнева своих братьев и сестер — и это ей досталось дорогой ценой. Не оскорбляй ее отказом и невозможностью выполнить мою волю.

Я оторопело уставился на Лайсси. Она вовсе не выглядела напуганной или недовольной. Изумрудные глаза с интересом стрельнули в мою сторону, тут же спрятавшись за густыми ресницами. Руки с драгоценно-зелеными коготками смиренно покоились на прекрасной груди, говоря о том, что нагайна не пренебрегает тренировками и будет неплохим воином. Император продолжил:

— Я же обещаю, что найду в своих песках каждого гехая и с их хозяевами отправлю в Лесное Море.