Драконий пир

Влад вздрогнул при этих словах, как вздрагивают при звуках грома, когда, казалось бы, гроза прошла стороной. Дракулов сын смог принять правду о том, что его отец вызывал у Мане ненависть. Затем выяснилось, что ненависти к Владову старшему брату боярин не испытывал, и вот, когда казалось, что ненавидеть больше некого, Мане вдруг снова заговорил тем же ехидным голосом и снова готов был начать усмехаться.

— Я напомнил всем, что дочь Нана просватана за тебя, — произнёс боярин. — Я сказал, что Нан предаст Владислава при первом удобном случае, чтобы посадить на престол тебя, своего будущего зятя.

— Ты помешал Нану привести меня к власти, а теперь сам мне помогаешь? — с подозрением спросил Дракулов сын.

— Будь ты по-прежнему связан с Наном, я не стал бы помогать, — зло ответил Мане.

— Ты ненавидел Нана?

— Да, ненавидел. И гораздо больше, чем твоего отца, — боярин сказал это очень зло. — Я знал, что после смерти твоего старшего брата властолюбие Нана только разгорится.

— Значит, устроить пожар в доме Нана это ты придумал? — спросил Влад.

— Да, я, — ответил Мане.

— Но почему ты так ненавидел Нана? В совете моего отца первое место занимал Тудор, а Нан — второе. Если твоя ненависть питалась завистью, то Тудор заслуживал ненависти куда больше.

— Нет, — сухо произнёс боярин.

— Почему? — не отставал Влад.

— Потому что Тудор занимал высокое место в совете заслуженно, — сказал Мане. — Он ведь первым пришёл на службу к твоему отцу, когда твой отец жил изгнанником в Шегешваре в Трансильвании. И Тудор не предавал другого государя, чтобы стать слугой твоего отца, зато Нан...

— А что Нан?

— Он предал Александра Алдя, своего государя.

— У моего отца было больше прав на трон, — возразил Влад. — Нан помог восстановить справедливость.

Мане твердил своё:

— А я полагаю, что Нан предал, потому что клялся Александру Алдя в верности и нарушил клятву.

— То есть он сделал то, что позднее сделал ты в отношении моего отца? — насмешливо произнёс Влад. Дескать, смотрите-ка, что за праведник взялся судить Нана!

Дракулов сын даже сам удивился, что может подшучивать над подобными вещами, однако мог, а теперь ждал, как примет боярин шутку.

— Да, я сделал то же, что и Нан! — Мане не выдержал и сказал это громче, чем следовало, но продолжил уже спокойнее. — Поделом твоему отцу, который поставил предателя на второе место в своём совете и даже хотел породниться с предателем. Твой отец заслужил то, чтобы повторить судьбу Александра Алдя. А Нан...

Когда Мане сказал, что Владов отец получил по заслугам, это заставило вскипеть теперь уже самого Влада, но Дракулов сын опять сказал себе: "Разгневаться ты всегда успеешь. Пусть этот человек говорит. Ведь он тебе сейчас не лжёт. Совсем не лжёт. Это редкий случай среди людей и особенно — среди предателей".

— Да, — меж тем продолжал Мане, — при моём посредстве Нан сгорел в собственном доме, и я надеюсь, что Нан даже сейчас горит, но уже в аду. Нан предал Александра Алдя, спокойно пережил бы твоего отца и брата, а затем предал бы Владислава, чтобы посадить на трон тебя, женить на своей дочери и возвыситься так, как никто из бояр ещё не возвышался. Нан правил бы вместо тебя, а ты сидел бы, как соломенное чучело, на троне. И я обещал себе, что не позволю Нану. Он не заслужил. Это было бы слишком несправедливо.

Дракулов сын сделал глубокий вдох и затем медленно выдохнул, чтобы говорить спокойно:

— И как же всё случилось? Кто поджёг Нанов дом? Это же целая крепость. Такой дом нелегко сжечь.

Влад припомнил то, что видел на пепелище того дома: высокую каменную ограду и ворота, которые, даже будучи наполовину сгоревшими, смотрелись внушительно.

Очевидно, и Мане помнил это место. Потому что сказал:

— Хоть и высока была ограда в доме у Мане, и стороженные собаки были злые, но умелым людям это не помешает. Я нашёл таких людей, и они всё сделали. Тихо и быстро. Народ сбежался только тогда, когда дом уже полыхал. Только некоторые слуги спаслись, потому что спали в другой части дома.

Влад вспомнил свой давний сон, когда привиделась дочь Нана с раной на боку. Пусть сон вовсе не обязательно следовало считать вещим, но Дракулов сын не мог не спросить:

— А не случилось ли такого, что хозяева дома оказались зарезаны перед тем, как сгореть?

— Не знаю. Я там не присутствовал, — ответил Мане. — Я только нашёл людей, объяснил, что нужно сжечь дом вместе с хозяевами, и заплатил задаток. А затем ещё заплатил за сделанную работу.

— И кем же являлись эти умелые люди, которые всё сделали?

— Разбойниками.

— Где они теперь?