Драконий пир

— Ты ведь не поверишь, если я скажу, кто мой отец? Ты решишь, что я — самозванец, и не станешь доверять мне? Поэтому я лучше помолчу. Я не жажду отцовского наследства или места в твоём совете. Я просто хочу тебе помочь, чем могу. Так я отомщу за отца, за мать и за сестру. Я слышал, что ты хочешь рассадить всех предателей, погубивших твоих родичей, по кольям. Я хочу посмотреть на эту казнь! Мне этого довольно. Но если ты захочешь оказать мне особую милость, то позволь стать на этой казни главным распорядителем.

Дракулов сын вскочил с бревна, на котором всё это время сидел, а затем ухватил Турка за левое плечо и потащил прочь от костра, в чащу.

Когда лесная поляна осталась позади, и со всех сторон к Владу и Штефану подступили тёмные деревья, чуть озаряемые светом костра, Влад строго спросил по-румынски:

— А ну рассказывай, где и как ты получил свои ожоги!

— В отцовском доме, когда был пожар, — ответил Штефан Турок. — Кто-то поджог дом, а спаслись только я и ещё четверо слуг. Мой отец, мать, сестра, а также остальные слуги — все погибли.

— А почему не погиб ты? — спросил Влад.

— Да, знаю, что должен был, — сказал Турок. — Люди, которые подожгли дом, хотели моей смерти, но меня спасла случайность.

— Рассказывай! Не увиливай.

— Меня не было в доме в ту ночь.

— А где ж ты был?

— В соседнем доме. Пробрался туда через чердак и по крыше. А когда увидел, что начался пожар, то ринулся назад, в свой дом.

— А в соседнем доме что делал? С бабой что ли...?

— Ну, да, — ответил Штефан Турок. — Это сейчас бабы на меня не очень-то смотрят, а до пожара было по-другому. Отец обещал меня женить, но всё откладывал, однако я времени не терял. Я и так слишком много времени потерял в Турции. При дворе старого султана Мурата всё было строго. Ты и сам это помнишь. Никого не заботило, что заложники — уже давно не дети.

Влад смотрел в обожжённое лицо и силился вспомнить то, что случилось много лет назад, когда Янош Гуньяди посадил Басараба на румынский престол. Тогда отец уехал в Турцию, сам Влад с братьями прятался в имении боярина Нана довольно долго, а затем Нан получил известие о том, что Владов отец, наконец, договорился с султаном, то есть получил от турков войско, чтобы прогнать Басараба.

Это случилось в марте, когда солнце светило ярко, земля просыпалась, поля зеленели, поэтому для Влада новость о возвращении отца, радостная сама по себе, стала особенно приятной, ведь совпала с радостью, которую испытывает каждый человек, наблюдая приход весны.

Нан и другие бояре, взяв с собой Влада и Владова брата Мирчу, отправились к Дунаю — туда, где турецкое войско устроило лагерь, когда переправилось с турецкого берега на румынский.

В лагере османов Влад встретил отца, и там же произошло ещё одно важное событие — оказалось, что Владов родитель привёз из Турции многих боярских сыновей, которых прежний государь, Александр Алдя, отдал туда как заложников.

Дракулов сын помнил, как боярин Нан вдруг изменился в лице и пробормотал:

— Сынок... — и оказалось, что юноши в турецкой одежде, собравшиеся неподалёку — вовсе не турки.

Влад помнил, как Нан радостно обнимал своего сына, а вот лицо этого сына никак не вспоминалось. В те далёкие времена Нанову отпрыску было лет двадцать, а сейчас Влад видел на месте юного лица изувеченное лицо тридцатилетнего человека и, наконец, сдался, понял, что не вспомнит, но всё равно готов был поверить в то, что Штефан Турок — это сын Нана.

— И что ты сделал, когда вернулся в горящий дом? — начал спрашивать Дракулов сын.

— Начал искать, кто там есть, — ответил Штефан Турок. — Я звал, но никто не откликался. Увидеть мало что можно было — всё окутал дым. И я никого не нашёл, пока не открыл дверь в спальню матери...

И тут Влад засомневался. Он вспомнил свидетельства Нановых слуг, пересказанные старым писарем из отцовой канцелярии. Четверо спасшихся челядинцев рассказывали, что хотели спасти хозяйскую семью, но никого не нашли, а одна дверь в хозяйских комнатах оказалась закрыта намертво. Спасшиеся говорили, что бились в неё, пока не увидели, что из-под порога течёт густой коричневый дым.

— Значит, ты всё-таки кого-то нашёл? И дверь легко открылась? — с подозрением спросил Дракулов сын.

— Да. А что? Не веришь? — спросил Штефан Турок.

— Это противоречит другим свидетельствам.

Турок обречённо махнул рукой:

— Я знал, что ты станешь верить другим людям, а не мне. Лучше б я молчал. Хочешь считать меня самозванцем — считай, но возьми с собой на войну.

Влад не стал отвечать на рассуждения на счёт самозванца и с нарочитым бесстрастием пояснил:

— Мне говорили, что слуги, которые хотели помочь Нану и его семье, никого не нашли в хозяйских комнатах, а одну дверь не смогли открыть.

— Врали, — вдруг неожиданно осмелел Турок. — Дверь открылась легко. Просто слуги, наверное, знали, что в горящем доме нельзя открывать двери, если из-под порога сочится густой дым. Они побоялись открывать, а после застыдились своего страха и поэтому соврали. Но я-то открыл. И получилось вот что.