Драконоборец. Том 1

Освобожденный от обязанности защищать монарха, Гневливый взлетел, держа посох в одной руке, а магический меч – в другой, и стал сыпать разрушительными заклинаниями, как сеятель рассыпает зерна над вспаханной землей. Вампиры падали один за другим, сожженные, обледенелые, окаменевшие, раздавленные, разорванные. Они не погибали, но и сражаться больше не могли. Казалось, что наконец-то поставлена точка, что вот-вот это безумие закончится, но вдруг на архимага налетела стая летучих мышей и закружила его, унося под потолочные своды. Талбот Гневливый был способен вырваться из внезапного захвата, но если бы он действовал в полную силу, то уничтожил бы и замок, и даже часть города. Вынужденный сдерживаться, архимаг пытался прорваться наружу с помощью мощных одиночных ударов, однако облако тварей мгновенно заращивало раны.

Тем временем уцелевшие вампиры целеустремленным клином врезались в ряды гвардейцев Радована, расшвыривая воинов в стороны, ловя телами пули, отмахиваясь от страшных ударов и лишь временами истошно взрыкивая, когда Тобиус ударял Солнечным Касанием. Первого же, кто до него добрался, Радован разрубил пополам своим Хардзукаром, второго обезглавил сир Вийем Тарлок, третьего испепелил золотым светом Тобиус, а дальше началась жуткая мешанина, сдобренная лязгом металла, хрустом костей, воплями кровососов и брызгами крови.

Никто не понял, сколько времени прошло, прежде чем вампиры отступили, но когда это начало происходить, все замерло. Серокожие твари скребли ногтями по окровавленному паркету, вываливая отвратительные языки, визжали и ревели, но неведомая сила тащила их прочь, словно натягивая незримые поводки.

Талбот Гневливый в разодранной мантии, покрытый собственной кровью с ног до головы, стоял там, где прежде выступали акробаты, а над его головой парила большая сфера огня, в которой барахтался дочерна обугленный вампир.

Рядом с Гневливым находился Малахай Надгробие, у чьих ног истекал воспаряющими кусочками пепла магический чертеж. Середину его занимал непроглядно черный гроб, крышка была откинута, изнутри струился фосфорно-зеленый свет, и именно туда неведомая сила тянула кровососов. В определенный момент после резкого рывка они оказывались внутри. Сфера огня лопнула, выбрасывая черный скелет, который еще пытался шевелиться, но и он почти сразу оказался в гробу, крышка которого захлопнулась. Черный ящик провалился сквозь пол, и все закончилось.

– Можно?

– Проходите-проходите, – отозвался голос из полумрака лаборатории, – я сейчас освобожусь.

Тобиус притворил за собой дверь и прошел к свободному стулу. Пахло аптекой с явным преобладанием ноток формальдегида. Волшебник то и дело пытался прикоснуться к изуродованной половине лица по родившейся у него дурной привычке, но отдергивал руку, чтобы не тревожить новые, еще не окрепшие ткани. Сейчас боль поутихла, но в вечер приветственного пира на борьбу с ней уходили все силы. Когда нападение было отбито, Тобиус даже смог присутствовать на собрании в кабинете короля.

Радован Карапсуа правил Риденом из скромного зала, отделанного дубом и ясенем, с камином и массивным письменным столом. С портретов на стенах взирали предки короля, там же нашлось место большой карте Вестеррайха. Карапсуа ценили надежность и простоту, так что единственным предметом роскоши была большая доска для игры в раджамауту из различных пород полудрагоценного камня, стоявшая под овальным зеркалом. Судя по расположению эбонитовых и перламутровых фигур на доске, партия была в разгаре.

В первую очередь у Тобиуса спросили – куда он дел Бейерона Карторена и принцессу Хлою? Волшебник повел левой рукой по воздуху и словно выхватил откуда-то вздрогнувшую принцессу, а следом и короля. Они оказались живы и невредимы. Говорить о том, куда он спрятал своих подопечных, Тобиус отказался, тем более что он и не мог членораздельно изъясняться. Сами же подопечные, с его равнодушного согласия, смогли рассказать, что это было очень далекое место, какая-то высокогорная долина, расположенная, если судить по свечению в темном небе, где-то на севере; вокруг были сплошь голые камни и горные пики, покрытые снегом, полное безлюдье, посреди которого находился уютный белокаменный домик. Там, у горящего очага, они и переждали, пока вдруг не оказались вновь в Ардегране.

– Итак, – негромко заговорил Бейерон, устраиваясь на одном из стульев, – есть идеи, что сие было? Ясно, что покушение, понятно, что на нас натравили ни много ни мало… сколько их было?

– Они испросили разрешения, – молвил Радован, не слыша будущего тестя. Камердинер пытался счистить с его лица кровь, а молодой король этого даже не замечал. На его лбу пульсировала жилка, напряжение, вызванное яростью, пронизывало все тело. – От ворот доложили, что опаздывающие акробаты пришли, но ухитрились где-то потерять посланное им приглашение. Они просили разрешения войти, а я позволил им. Они попросили разрешения, и я их впустил.