Драконов бастард

— Поэтому он выглядел как мой брат? Нет, это был голодный морок! Выходи, Балахас, это живой человек!

— Вижу.

Тобиус вздрогнул, когда сверху на стену башни влез Балахас Ердевинд. Стиггиец хищно осклабился и сиганул с опасной высоты. Перекувырнувшись в воздухе, он приземлился на ноги, совершил еще один кувырок, гася инерцию, и с грацией большой хищной кошки принял вертикальное положение. При этом у него за спиной все время был двуручный меч, что ему не мешало.

— Показуха, — мрачно пробормотал маг, выдыхая пар.

— Стало быть, южанин, Ора смилостивилась над твоей теплолюбивой шкуркой. А мы-то сразу похоронили тебя, когда заметили пропажу.

— Север южных неженок не жалует! — хохотнул Монго, подсаживаясь к углям.

— Истина. Садись, южанин, мясо готово! Садись и рассказывай!

Тобиус подозрительно присмотрелся к стиггийцу и эригейцу, стараясь понять — что это только что заставило волосы у него на загривке встать дыбом?

— Я проскитался по Оре несколько месяцев. Ничего не нашел и вернулся. Это все, — протараторил маг.

— Кажется мне, наш друг чего-то недоговаривает.

— Рассказывай давай! — громыхнул Монго, запихивая в пасть кусок мяса.

Тобиус осторожно попробовал предложенное угощение. Оленина. Пресная. Покопавшись в сумке, он выудил оттуда кристаллик соли и раскрошил над своим куском. Эффект получился ожидаемым — северяне уставились на него алчущими глазами. Воистину человек не осознает, как ценны те или иные мелочи, пока не потеряет их, а соль любят все, и она нужна живым существам ничуть не меньше воды или воздуха, хотя и в иных количествах.

— Мне нечего добавить, теперь вы рассказывайте.

— Нам тоже особо нечего рассказывать, — нахмурился светловолосый, — ничего такого, чего бы мы не ждали.

— Почти ничего! Все наперекосяк! Эта су…

— Конани повела себя не как радушная хозяйка и вообще не как достойная почтения женщина, — произнес Балахас высокомерно.

— Самая настоящая су…

— В общем, южанин, когда ты растаял, орийки решили выгнать нас наружу. Нас, выживших в той бойне. Только гномы забаррикадировались в одной из отведенных им комнат, предварительно совершив ночное нападение на кухонные кладовые, да и дружок твой заупрямился.

— Томех?

— Не знаю я, как его зовут, — поморщился Балахас. — Он хоть и выжил над пропастью, но выходить в снега отказался. Мы пошли без него.

— Пошли на охоту! — поддакнул Монго, выдохнув облачко теплого воздуха.

— Но стали дичью.

— Вот как! Зверь начал на вас охотиться?

— Если бы! — рыкнул бородатый дикарь. — Мы бы порубили эту тварь на куски, клянусь своим именем! Но эти мерзкие чудища, эти живоглоты — они рыщут, рыщут везде, куда бы мы ни шли — они рядом! Отойти от Карденвига слишком далеко мы не можем.

— Вот так теперь и живем под укрытием этих обломков, прячась…

— Они защищают нас! Стены башни! Защищают от вальтууров! Но только холодно здесь — аж жуть! Будь проклята эта су…

Тобиус задумчиво разжевал мясо, раздал северянам соль и отправился исследовать развалины Истинным Зрением. Не найдя ничего, кроме нагромождения старых промерзших камней, он вернулся к огню.

— Значит, зверя вы не убили.

— Мы его даже не видели!

— А без его головы путь в теплые чертоги Карденвига для нас закрыт, — невесело закончил Балахас, вяло помахивая оленьей ногой, которой так и не попробовал.

— У меня к вам предложение… братцы. Одолеем чудовище вместе, а потом вы уж сами решите, кто из вас станет конаном. Мне эта «радость» ни к чему.

Северяне переглянулись. Тобиус понял, что они перебрасываются фразами без слов. Должно быть, по-настоящему сдружились, пока выживали вдвоем посреди Оры.

— А тебе с этого какая польза?

— То не ваше дело, но поясню лишь, что мне бы поскорее добраться до дома, да и диморисийца не худо было бы вытащить. Либо помогите мне, либо отмораживайте свои задницы здесь, пока не подохнете.

Они вновь переглянулись, советуясь.

— Что делать? — наконец спросил светловолосый.

— Я дам вам крючья и цепи, подзовем чудовище, вы задержите его, а я прочитаю заклинание. После этого никто больше не пострадает от него. Но убивать монстра я вам не позволю: мне необходимо совершить над ним ритуал.

— И как же мы тогда докажем, что убили тварь?

— Моего слова будет достаточно.

— Ты слишком высокого мнения о себе, южанин…

Тобиус бросил на Балахаса взгляд из-под бровей, и тот осекся.

— Я — маг Академии Ривена, лучшей школы волшебства в Вестеррайхе, и мое слово что-то да значит. По крайней мере, Бледная Карга поймет, что я не лгу, а если так, то и конани поверит. Так вы со мной?

— Я с тобой! — не сомневаясь больше ни секунды, подался вперед Монго. Он также протянул для рукопожатия свою широченную, измазанную жиром ладонь.

— Что ж, и я, — с куда меньшим рвением согласился Балахас. — Но позже мы все-таки выясним, кто станет конаном.

— Делайте что хотите, но уже без меня.

— Значит, пойдем сейчас?

— Нет. Этой ночью вы должны хорошо выспаться, вам понадобятся силы, а мне — время, чтобы приманить его. Чудовище ведь бродит не под боком у конани, я верно понимаю?

— Это ты нам скажи, южанин, ведь это ты пропадал в бесконечной белизне несколько месяцев. Что ты там делал?