Драконов бастард

Не слушая ответной ругани, он сосредоточился и приступил к сотворению ритуала. Волшебник специально выбрал плоское место в окружении холмов, где хватало мест для создания магической ловушки. Главная трудность ритуала состояла в том, что заветные знаки нельзя было вывести в воздухе или начертать на камнях, они должны были лечь в снегу, не тронутом чьей-либо ногой. И вот пока двое воителей носились вокруг беснующегося подранка, орудуя мечом и секирой, увертываясь от потоков сверхъестественного холода, волшебник парил вокруг, читал нужные слова и с ювелирной точностью вытапливал в снегу знаки. Балахас едва не лишился головы, с рыком принял на меч новый удар, отшвырнул когтистую лапу и рубанул чудовище по ноге, его мышцы раздулись так, что кожаная куртка трещала, грозя разойтись по швам. Монго словно провалился еще дальше в глубины первобытной ярости своих предков — и обернулся не человеком, но ревущим бездумным придатком к огромной секире, которая порхала вокруг стремительно и легко.

— Души, полегшие на белой перине. Чада, вросшие в тело холодной матери. Те, чьими голосами воют ветра. Те, что пали в пустыне безразличия. Именами Салморцойна, короля неупокоенных душ, и Оры, холодной и жестокой земли-матери, упокойтесь с миром и оставьте живых!

Белый зверь издал тоскливый протяжный вопль, взмахнул раненой лапой, сшибая обоих северян с ног, и, держась за грудь, поковылял в сторону. Надсадно хрипя, шатаясь, он то падал на колени, то неуклюже пытался встать, но силы покидали чудовище.

Тобиус медленно приближался, сохраняя осторожность. От белой туши струился морозный воздух, шерсть таяла на глазах, и плоть все убавлялась и убавлялась — Ужас Оры оказался подобен снегу, попавшему на раскаленную сковороду. Маг убрал жезл, перехватил посох поудобнее и вонзил набалдашник в грудь истлевающей твари, расшатал и с треском вскрыл грудную клетку, высвободив порыв ледяного ветра. Стараясь не обжечься холодом, он вытянул оттуда тщедушное нагое тело.

— Вот так, на снег… думаю, он покажется тебе теплой периной после того места, где ты побывал.

Магистр окружил скрюченного синего человека маленьким микроклиматом, развесил систему целебных чар, ввел в тело ударную дозу магической силы, чтобы запустить низшие энергетические процессы. Человек оказался жив. Скинув с себя мимика, Тобиус укрыл свою добычу живым плащом.

— Согрей как следует, дрожь должна сработать.

Заметив тень, растущую из-за спины, маг использовал тактическую телепортацию и перенесся на пять шагов в сторону, спасаясь тем самым от меча Балахаса Ердевинда. Северянин не растерялся и с пугающей скоростью ринулся в атаку, тихий, целеустремленный.

Страшный клинок, способный разрубить медведя пополам с одного удара, мелькал в угрожающей близости от лица Тобиуса, а тому приходилось отступать, пока с громким хлопком не сработал Силовой Толчок. Заклинание отшвырнуло Балахаса на десяток шагов, но, подобно огромному коту, тот приземлился на ноги и без промедления швырнул свое тело в сторону, уходя от Топора Шааба. Не прошло и двух секунд, как воин уже вновь был рядом, и противники схлестнулись в рукопашной. Тобиус как сумасшедший крутил посох, отражая атаки, и при первой же возможности атаковал заклинаниями, но Балахас виртуозно спасался от боевой магии, совершая головокружительные кульбиты, а заклинания Щит распадались от соприкосновения с его клинком, как сухие осенние листья. В очередной раз разорвав расстояние, Тобиус взялся за жезл — и ход боя переломился в его пользу. Маг закрутился в боевом танце, сыпля всем арсеналом своих боевых заклинаний с двух рук. Он был быстр, проворен и отменно владел своим оружием, ибо не забывал регулярно повторять боевую науку народа сару-хэм. Это позволило ему держать Балахаса на расстоянии и обдумывать возможные варианты. Тем временем северянин сорвал с плеч меховой плащ, опаленный и обмороженный в нескольких местах, и ринулся в решительную атаку. Одна из шаровых молний ударила его прямо в грудь, но воин лишь пошатнулся и продолжил бежать даже со страшной жженой раной. Он налетел на волшебника и спустя несколько мощных стремительных ударов выбил из его руки жезл. Громадный меч взметнулся вновь, чтобы перерубить вскинутую для защиты левую руку, но бессильно звякнул о наруч из концентрированной магической силы. Мальвар Рыжий гордился бы своим учеником: Тобиус нарастил синюю кристаллическую броню на левой руке, сгустив свою магическую силу до состояния материи. Блокировав удар, который должен был убить его, он сам контратаковал колющим выпадом в живот. Посох-копье разорвал рельефные мышцы и исторг во внутренности врага огненную вспышку.

Охваченное пламенем тело Балахаса Ердевинда в очередной раз отлетело прочь, упало в снег и затихло на время. Тобиус стоял, выдыхая белый пар, жадно глотая ледяной воздух, раздирающий глотку и легкие. Балахас зашевелился, перевернулся на четвереньки, попытался встать, от его тела повалили в стороны потоки густейшей тьмы.

— Нет, не уйдешь.