Драконов бастард

Волшебник продолжал бережно сжимать в руках черновик Джассара, и душа его пребывала в великом смятении. Слишком большая волна может перевернуть лодку, слишком сильный порыв ветра может швырнуть человека в пропасть, слишком сильные лошади, тянущие приговоренного к четвертованию преступника, могут… и должны разорвать его на части. Тобиус чувствовал себя и тонущим в холодном море, и летящим в бездонную пропасть, и заживо четвертуемым одновременно.

— Один вопрос, ваше могущество, ваш… план подразумевает… погружение Вестеррайха в войну?

— Я желаю перекроить карту этой части мира и создать для себя опору в деле будущих завоеваний. Джассар Ансафарус и Сарос Гроган владели почти всем Валемаром, а я полагаю себя не менее достойным их славы. Как уже было сказано, у меня есть тысячи последователей, и я проделал невероятную работу, дабы достичь заветных целей.

— Великие маги во все времена жались к власть имущим, направляя народы, меняя судьбы государств, нашептывая государям на ухо свои мудрые советы. Сколько жертв вы готовы принести ради возрождения магии в прежней славе?

— Столько, сколько нужно, Тобиус. Когда моя Путеводная Нить оборвалась, я сам выбрал себе дорогу, по которой следую и теперь. Много жертв было принесено, и останавливаться поздно. Я скорблю о них, но ради великой цели…

— Тогда я согласен примкнуть к вам.

— Мудр не по годам!

— Но сначала ответьте мне вот на что: вы, ваше могущество, изволили сказать, что ваши цели оправдывают любые жертвы, но, насколько я уразумел, жертвы эти приносите не вы, а все те, кого вы используете как расходный материал. Люди и нелюди на моих глазах становились смазкой для вашего механизма войны. Их кровь именно на ваших руках, как ни погляди, а вы намерены пролить ее еще больше. Что ж, я просто хочу увериться, что вы действительно понимаете масштаб этого жертвоприношения. Вы действительно знаете, кому и чем пришлось поплатиться ради ваших амбиций?

Ответом Тобиусу стало молчание, которое тем не менее красноречиво объявляло ему смертный приговор.

— Я так и думал. Вам плевать на них. Вы и называетесь потомком Сароса Грогана, и грезите славой Джассара Ансафаруса, тем самым превознося себя не только над простыми людьми, но и над всеми остальными волшебниками, в то время как и Маг Магов, и Император-дракон жили свои жизни, чтобы защищать именно их, простых смертных! Вы считаете себя избранным человеком, не признающим ни законов морали, ни мук совести во имя великой цели. У смрадов и топлецов тоже нет ни стыда, ни совести, так, может, я лучше пойду в ученики к одному из них? Весь их род не погубил и не погубит столько жизней, сколько намерены принести в жертву вы. — Кипящая и удушающая ярость клокотала в горле, пока Тобиус выплевывал эти слова в лицо архимагу. Он не мог остановиться, руки его, крепко сжимавшие великую реликвию, потряхивало от напряжения, а сердце колотилось в груди, словно пытаясь покинуть обреченный «корабль». — Я лучше позволю отрубить себе правую руку, чем протяну ее человеку, лишенному совести и сострадания!

— Я разочарован в тебе, Тобиус, — процедил архимаг.

— О, а я-то как разочарован в вас, ваше могущество!

— Ты избрал дорогу, по которой в свое время прошел лорд Гогенфельд.

— При чем здесь Гогенфельд?

— Гогенфельд служил мне уже задолго до того, как ты поступил на службу к изгнаннику Бейерону. Бесполезный человечек, в последнее время он часто подводил меня, как и тогда, в Тефраске. Он верил, что я действительно посажу на трон Каребекланда такое ничтожество. Кретин. В итоге мое терпение лопнуло, и я приказал своему слуге прикончить этого червя и выполнить работу, которой тот не осилил. Получилось грязно, но лучше, чем никак.

Перед глазами юного волшебника предстала развороченная грудь и дыра на месте сердца. Кто мог сделать такое? Кто мог вырвать из человека сердце? Разве что тот, у кого есть длинные стальные пальцы, или тот, кто умеет управлять стальными кинжалами, заставляя их летать, к примеру.

— Вы приказали его убить. Их всех — герцога, чара Лендо.

— И его, и многих других. Эта ищейка слишком хорошо знала свое дело и могла поднять тревогу раньше времени.

— И маг в стальных одеждах служит вам.

— И он, и опять же многие другие. Ты вообще часто встречался с моими подопечными, Тобиус, и до возвращения в Ордерзее, и после.

Магистра передернуло, на его лице проступило отвращение, а во рту разлился вкус горечи.

— Вот, значит, какую мразь вы собираете и плодите вокруг себя? Колдуны, некроманты, безумствующие вивисекторы, подлые и властолюбивые людишки. Никогда я не примкну к такому сборищу богомерзких тварей!

— Обидно. Что ж, тогда не будем тянуть с самым неприятным.

Шивариус шевельнул пальцем, по Тобиусу ударило сразу пятнадцать Ледяных Копий, и не успей он исчезнуть за миг до того — наверняка погиб бы. Многогранник слегка удивленно приподнял бровь и, присмотревшись, заметил на полу мягко светящийся знак, нарисованный, видимо, пяткой посоха.