Драконова воля. Книга вторая

В суете дни пролетели незаметно, и настало столь ожидаемое многими событие — бал дебютанток. Когда мы с Рензо вошли в бальную залу, она была уже порядочно заполнена гостями. Снаружи шел дождь, и ветер гнул деревья, но в зале было тепло и душно, пожалуй, даже очень душно. Под потолком горел белый огонь, и в его свете нарядные гости блистали и сверкали. Я не знала, куда и на кого смотреть — до того великолепно выглядели плады и до того роскошно была декорирована зала. Впрочем, в этом блестящем собрании выделялись юные дебютантки, чьи прически по традиции должны быть украшены цветами. Девушки стояли за фрейсами в своих скромных светлых платьях и с нитками жемчуга на шее — единственным разрешенным украшением, и, наверное, трепетали от восторга… или задыхались от волнения и духоты.

Нас с Рензо знает весь двор, а вот мы знаем далеко не всех, так что, когда пришла пора раскланиваться, я тоже почувствовала себя дебютанткой, впервые оказавшейся на балу. Впрочем, так оно и есть — я впервые на балу.

Рензо куда лучше меня знает дома империи, так что в нашей паре он работал за двоих: делал комплименты дамам, спрашивал о делах эньоров, поддерживал легкость светской беседы и вообще прекрасно ориентировался в этой среде. Я же лишь улыбалась и поддакивала, но от меня иного и не ждали.

Очень хотелось увидеть знакомое дружественное лицо, но сколько бы я ни выглядывала первую «команду» своих гарантов, не находила их. А вот второй состав попадался постоянно…

— Вы ослепительны, эньора Гелл, — сказал один из «новых» гарантов, нагло заглядывая в мое декольте.

— Смотрите не ослепните, — с любезной улыбкой ответила я и обратилась к мужу: — Милый, я очень хочу пить.

— Я принесу вам лимонада, — тут же предложил гарант и ушел. Как только он отдалился, к нам хлынули придворные хлыщи, разные по возрасту, положению, характеру, но с общей целью — затащить меня в постель. Об этом догадывалась и я сама, и Нереза, освоившаяся среди слуг, сообщила о том же, и Уччи предупреждал, чтобы я не связывалась с вертопрахами. Скандальная дочь Брадо Гелла — лакомый кусочек для вечно голодных до развлечений придворных.

Рензо приметил кого-то из своих друзей и повел меня к ним, прорываясь через блокаду поклонников.

— Эньора, вы получили мою записку? — спросил какой-то юнец с горящими глазами.

— Осторожнее, эньор, — сказал Рензо, попытавшись быть грозным, но никого это не впечатлило.

— Вас держат взаперти, бедняжка? — насмешливо спросил светловолосый мужчина лет тридцати.

— Мео стережет свое сокровище, — ухмыльнулся еще один, и вся толпа рассмеялась.

— Гелл, вы хотели сказать?

— От Гелла в нем ничего…

Рензо таки меня отвоевал и провел к своим друзьям, таким же молоденьким, как он сам. У них моя персона не вызвала особого интереса, более того, мне показалось, что они настроены ко мне не очень хорошо. Когда Рензо представил нас, они обратились ко мне с парой сдержанных фраз и только, а потом стали болтать с мужем, да и он с ними по-настоящему раскрылся — теперь он не играл роль, а действительно веселился. Студенты принялись обсуждать какого-то ученого и его недавнее заявление. Я почувствовала себя покинутой, но в таком кружке меня, по крайней мере, не донимали поклонники.

Гости меж тем все прибывали, и среди них я увидела Кинзию. Она выделялась, как всегда, — на ней было платье, переливающееся оттенками северного сияния, а ее бледно-золотистые волосы под белым пламенем, освещающим залу, тоже казались белыми. Высокая, тонкая, сияющая, она шла по зале с Дарио Верником, и все смотрели на столь причудливую пару.

— Какая красивая женщина, — восхитился один из друзей Рензо.

— Немудрено, что Брадо Гелл так любил ее, — поддакнул другой. — Она не только красива, она сдержанна, умна, во всех отношениях достойна.

В словах молодых пладов я услышала нелестное для себя сравнение. Мол, Кинзия — вот кто настоящая красавица, вот кто достойная во всех отношениях, а другие вроде невесть откуда взявшейся дочери Гелла это так — выскочки…

Я взглянула на Рензо. Тот не смотрел на Кинзию, но не смотрел и на меня — он кивал своим друзьям.

Громко возвестили о появлении его императорского величества и ее императорского высочества, и в залу, погрузившуюся в тишину, вошли дряхлый император и его «молодая» шестидесятилетняя жена. Дрего как ни ряди — все равно злобный сухой старик, а вот его жена, полная и румяная светловолосая эньора, очень даже неплохо выглядит для своих лет. За ними шли следующие по значимости высочества — сын императора с женой, их взрослые дети и прочие родственники императора. Императорская чета проследовала к возвышению и заняла свои места. Когда члены императорской семьи тоже заняли свои места на стульчиках, началась долгая церемония приветствия: придворные выстроились в очередь и начали подходить к возвышению, чтобы выдать поклоны императору и его семье.