Драконово семя

– Я уже поела, Анечка, – ласково улыбнулась Марта, разглядывая знакомые предметы в полумраке комнаты. – Мы остановились в хорошем апартотеле. Это совсем недалеко отсюда, по нижнему шоссе, на берегу моря.

– Так ты не одна? А с кем? Кто-то с телевидения, журналист, товарищ по прежней работе?

– Да нет. Случайная попутчица. Она на улице осталась.

– На улице? Что же ты ее в дом не позвала? Неудобно как-то, мама… Бросила приятельницу, да еще в такую морось…

Анна подошла к окну. За кустами сирени, вдоль дороги при свете желтых фонарей медленно прохаживалась крупная костистая женщина, закутанная то ли в темный плащ до пола, то ли в очень длинное пальто.

Среди круговерти неудержимо бурлящей радости в глубине души Анны неожиданно зародилась таинственная, щемящая боль.

– Не надо ее к нам приглашать, – решительно ответила мать. – Она ничего такого не любит.

– Неужели откажется от чашки кофе на дорогу?

– Говорю тебе, не надо, Анна. Она не такая, как все. Ей твое предложение не понравится.

– Да кто она такая? Зачем ты с ней вообще связалась? – напористо заговорила Анна. – Опять мигрант – ка какая-то, из Азии или с Кавказа? Тебе с мигрантами всегда не везет. Что ей от тебя надо?

– Я вообще ее почти не знаю, – чуть слышно произнесла Марта. – Мы повстречались в дороге. Вместе пришли. Вот и все.

Марта Борисоглебовна словно чего-то стеснялась. Анна почувствовала это и заговорила о другом. Радостный свет, еще недавно освещавший ее лицо, понемногу начал тускнеть.

– Илюше звонила, нет? Вот он узнает, что его любимая Марточка вернулась, запрыгает от радости! – Дочь засыпала Марту кучей вопросов: – Это ты к нему теперь собралась? Позвоню я Илюше или пусть будет сюрпризом? Что, кстати, с твоим телефоном? Может, у тебя новый? Дать тебе мой?

Марта Борисоглебовна молчала. Вместо ответа она лишь выжала из себя натужную улыбку человека, которому, возможно, хотелось бы порадоваться вместе со всеми, да невмоготу – что-то тяжелое не отпускало ее, мучительно глодало душу.

Анна терялась в догадках: почему мама сидит, грустно опустив голову, как в тот далекий день их последнего разговора? Неизвестно, что с ней случилось, где она была… Но ведь она вернулась, наступает новая жизнь, сколько прекрасных дней, чудных вечеров они теперь проведут все вместе! Перед ними вновь бесконечный путь в необозримое будущее. Все это время Анне нередко снилось, что Марта теперь в Новороссии, уехала волонтером – это вполне в ее характере. Мама всегда стремилась быть на передовой, хотела оставаться в центре борьбы за свои убеждения. Не будет больше тревожных снов Анны с грохотом взрывов и огненными вспышками на горизонте, когда она не раз думала, что именно там где-то теперь лежит ее немолодая мама, может, и смертельно раненная, среди холодных тел и залитых кровью руин. Где она все-таки была? Наконец-то вернулась, измученная, но будто изменившаяся в чем-то и как-то по-новому одухотворенная. Отчего мама все время сидит почти неподвижно, такая бледная и будто растерянная? Почему не засмеется, не расскажет, где побывала? И это ее старенькое пальто? Почему не снимет его, в доме ведь такая жара? Может, кофта под пальто изорвалась или запачкалась? Может, там совсем другая одежда… или лохмотья… Разве надо стесняться собственной дочери? Анна подумала было, что все мучения позади, а тут, пожалуйста, – вновь непонятные проблемы. Дочь ласково смотрела на Марту Борисоглебовну – готова была угождать вернувшейся из небытия матери буквально во всем, мгновенно исполнить любое ее пожелание. А ну как она заболела? Или просто очень устала? Почему молчит, даже не взглянет на нее?

Марта и вправду старалась не смотреть на дочь, точно опасаясь чего-то. Виктория и Ксения молча разглядывали бабушку – девушки сгорали от любопытства, но подойти не решались.

Анна не могла больше сдерживаться.

– Мамуля! – закричала она. – Ты хоть понимаешь, что ты дома, наконец-то дома! Что же я сижу, дура стоеросовая? Погоди, соберу на стол. Рассадин, чего стоишь, пойдем, поможешь мне, – бросила она мужу и поспешила на кухню, тот безропотно последовал за ней.

Марта Борисоглебовна осталась с внучками. Прошло не столь много времени после ее внезапного исчезновения, но внучки с их просыпающейся женственностью заметно изменились, изменилась в чем-то и их любимая бабушка Марта. Встреться они случайно на улице, наверное, не узнали бы друг друга. Все трое молча переглядывались, не находя подходящих слов, и по старой, еще не совсем забытой привычке нежно улыбались друг другу.

Тикали настенные часы, из окошка выскочила росомаха и несколько раз невнятно прорычала.

Из кухни вернулись Анна с мужем. Принесли дымящийся кофе и аппетитный кусок шарлотки.

Марта жадно выпила кофе, а к шарлотке не притронулась.

«Неужто не понравился пирог? Ей всегда нравилась шарлотка», – подумала Анна, но ничего не сказала.

– Ты раньше любила покурить после кофе. У тебя, наверное, нет сигарет? После твоей пропажи я тоже стала курить. А Вика, наоборот, бросила… Хочешь мои, Vogue Lilas? – предложила она. – Я знаю, ты любишь покрепче, но что есть…