Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG)

Тем временем Якуб подошел к Дороте. Лицо юноши было серьезным и вдохновенным. Он поклонился, приложив правую ладонь к груди, и попросил пару минут личной беседы.

- Не мог понять, пани, почему ты, родившаяся на христианской земле, занимаешься чем-то столь недостойным. Как можешь ты мучить братьев и сестер по вере? Разве нет в тебе, пани, совести?! – возвышенным тоном заговорил он.

- Никакая я не "пани", - холодно ответила Дорота. – Родом я из крепостных холопов, которые от польских панов и ксендзов знали лишь унижения и тяжкий труд. К нам относились, как к скотине, мы тоже были чей-то собственностью, и нас заставляли тяжко работать без отдыха и оплаты, хотя мы были той же самой веры. Так что в том удивительного, что, раз у меня имеются такие возможности, сейчас я покупаю и продаю слабых? Вы сами меня этому научили, благородные рыцари и милостивые судари.

- Но ведь это же христиане! Ты продаешь их на поругание, причем, иноверцам!

- Нет бога кроме Аллаха, а Магомет пророк его, - с достоинством ответила на это Дорота.

Лицо Якуба вытянулось.

- Ну да, я обасурманилась, - усмехнулась Дорота. – А как еще мне можно было бы достичь столь высокого положения в исламской стране? Мне пришлось принять истинную веру. А теперь скажи, чего ты от меня ожидаешь, юноша. Я обязана отпустить девиц и мальчишек? А ты знаешь, сколько я за них заплатила?

- Освободи хотя бы некоторых, пани, - простонал юноша. – Я выкуплю у тебя стольких, сколько у меня хватит средств. Сам я родом из богатой семьи, отец не поскупится. В Стамбуле возьму в долг у посла Гнинского, ты ничего не потеряешь, аль-хакима.

- Понимаю, какую девушку ты имеешь в виду, - сообщила Дорота. – Это очень ценное "тело", и оно не предназначено для продажи. Но ты ведь мой земляк, храбрый рыцарь на службе Речи Посполитой. Для таких как ты, я могла бы сделать исключение и даже определить специальную цену.

- Скажи же, сколько ты просишь, - сказал юноша.

- Десять тысяч червонных золотых, - ответила Дорота и расхохоталась, увидав мину гусара.

Она не ожидала, что столь мелкое ехидство в отношении рыцарей доставит ей столько радости. Но она быстро взяла себя в руки и стала перечислять ксендзу достоинства своего товара. Одним из наиболее важных было то, что она заботилась о "телах", обеспечила их медицинской опекой, к тому же она их всех проверила лично. Держала она их чуть ли не в шикарных условиях, хорошо кормила, в том числе фруктами и сладостями. Ни на одной из девиц не было следов побоев, никого из них насиловали или мучили. Дорота могла гарантировать, что когда поляки увидят товар, который сейчас держат в Семибашенной Крепости и на невольничьем торге, там будут пленники в намного худшем состоянии. Очень часто они едва живые или умирающие, искалеченные и изголодавшие. Одним словом, лично ее товар был наивысшего качества.

Ксендз поблагодарил за предложение и спрятал список, говоря, что оговорит вопрос с канцлером Гнинским. Он попросил, чтобы аль-хакима показала ему теперь место, где содержатся военнопленные с территорий Речи Посполитой. Более всего его заботил схваченные шляхтичи. Он ожидал, что Дорота – в качестве переводчицы – поможет в переговорах, связанных в выкупом.

Когда они уже собирались выйти, чтобы отправиться на торг рабов, в дом вошел один из татаров, держа за сорочки двух вырывающихся сопляков. Когда он их пустил, один из мальчишек бросился в ноги Дороте, а второй обнял Йитку в поясе. Оба при этом пронзительно вопили, заливаясь слезами. Ордынец, который привел детей, чуть не получил по морде от недовольного Еникей Бея. Почему он не прогнал малышню, не жалея плетки?

- Чего хотят эти дети? – спокойным тоном спросил ксендз Лисецкий.

- Это подопечные моей приятельницы. Похоже на то, что с ней случилось нечто очень плохое, - пояснила Дорота. – Боюсь, что она неожиданно заболела. Я обязана незамедлительно идти к ней. Это может быть вопросом жизни и смерти. Милостивым сударям придется подождать моего возвращения.

- Понятно. Если это, более-менее, по дороге на торг, я предлагаю не терять времени и отправиться с вами. А может оказаться, что больная требует услуги еще и священника?

- Не думаю, - буркнула аль-хакима и дала знак Йитке.

Девушка схватила тяжелую сумку с медицинскими инструментами, которые сюда принесли на случай необходимости предоставить помощь больным невольницам, и перебросила ее себе на плечо. Не оглядываясь на поляков, Дорота быстро направилась к выходу. Она лишь дала указание бею, чтобы он проследил за тем, чтобы ее "тела" покормили, и вот ее уже и не было.

III