Драконовы сны

Здесь было не то что тепло, но даже жарко. В плите гудел огонь. Хозяин (он же, видимо, и повар) склонился над кастрюлей, что-то помешивая. Девчонка, которая в углу сбивала масло, при появлении травника вытаращила глаза; Жуга сделал ей знак молчать и продолжать работу, а сам приблизился к хозяину. Похлопал его по плечу. Тот обернулся так резко, что чуть не сел на плиту.

— Что… Что вам нужно? — он сглотнул. Вспомнил, что говорить нужно по-норвежски и повторил свой вопрос. Впрочем, Жуга понял и так.

— У меня избили друга, — медленно подбирая слова, сказал он. — Обокрали. Увели женщину.

— Мне очень жаль, но…

— Я видел, как ты строил рожи этому оборванцу у камина, — перебил его травник. — Мой друг узнал его. Где он?

— Я не знаю…

Жуга глубоко вздохнул, затем вдруг ухватил Блэк Джека за руку, мгновенно, резко развернулся и замер. Хозяин «Якоря» бухнулся на колени, его вывернутая ладонь оказалась в каких-нибудь двух дюймах от раскаленной плиты.

— Послушай, ты, — сказал Жуга, наклонясь к нему. — У меня нет времени, чтоб тебя упрашивать. Так что — говори.

Травник пригнул его руку чуть ниже. Джек побледнел от ужаса, глаза его вылезли из орбит.

— Не надо! О господи, пожалуйста, нет! — закричал он.

— Его имя? Где его найти? Быстро!

— Его зовут Чендлер… Дик Чендлер, у его ребят нора где-то в Ист-Энде, у Блумсбери-сквер… Я не знаю, где, он мне не говорит. Я правда больше ничего не знаю, клянусь вам, нет! Пустите мою руку!

Травник отпустил хозяина, и в тот же миг его ударили по голове. Ошеломленный, он развернулся, краем глаза успев увидеть вторично занесенную над ним ручку от маслобойки. Увернулся, перехватил, вырвал скользкую палку из девчоночьих рук и отшвырнул в угол. Смерил девушку взглядом. Та медленно отступала к стене. Жуга не двинулся. Удар был слаб, но требовалась недюжинная смелость, чтоб напасть на взрослого мужчину. Девчонка или приходилась хозяину таверны родственницей или слишком крепко держалась за свое место и не хотела его потерять. Жуга спросил себя, смог бы он на самом деле прижечь ему руку, и решил, что вряд ли. Скорее всего, корчмарь и так уже сказал все, что знал.

— Дура, — буркнул травник. — В следующий раз бей в висок.

И вышел вон.

Джейкоб сел, потирая красную зудящую ладонь и неотрывно глядя на закрывшуюся за травником дверь.

— Будь я проклят, — пробормотал он, — я так и знал, что от викингов хорошего не жди…

Он принюхался, с недоумением поднес к глазам ладонь, затем огляделся и переменился в лице.

— Черт побери, Джоанна, что ты стоишь? Мясо же пригорает!

Он вскочил и бросился к кастрюлям.

Едва травник вышел за порог, ремень на его куртке лопнул. Кинжал со звоном упал на мостовую. Выругавшись, Жуга поднял его, жалея, что не попросил у Ашедука ножны — об остроте гномьих ножей ходили легенды, да травник и сам мог это подтвердить. Он связал как мог две половинки ремня и перепоясался заново. Посмотрел на Вильяма. Бард к этому времени уже основательно протрезвел и начал нормально соображать.

— Что ты собираешься делать? — спросил он, вставая со ступенек.

— Искать, — ответил тот.

— Я с тобой, — бард соскочил с крыльца.

Не удостоив Вильяма ответом, Жуга направился на север, к Темзе. Вильям догнал его и зашагал рядом, время от времени хлюпая разбитым носом.

— Я все равно от тебя не отстану, — заявил он. — Почему ты непременно хочешь идти один?

Травник не ответил и теперь. С Гертрудой могло случиться что угодно, и он вовсе не желал, чтобы Яльмар и остальные распознали ее истинную сущность. И уж тем более он не собирался объяснять все это Вильяму.

— Ты не сможешь их найти, — меж тем убежденно сказал тот. — Ты не знаешь города, не знаешь языка… Ты говорил с кабатчиком? Что он тебе сказал?

Жуга, как ни был он рассержен, на миг задумался над его словами. В чем-то бард был прав. В запале он уже как-то подзабыл, что находится не просто в чужом городе, но в чужой стране. Помощь Вильяма могла оказаться неоценимой. С другой стороны бард представлял собой определенную обузу, тем более в таком состоянии, как сейчас. Но колебался он недолго.

— Он сказал, что этого парня зовут Ченделер или как-то так. Живет он где-то на Ист-Энде.

— Это все равно, что нигде, — Вильям остановился, заставив травника поневоле замедлить шаг. — Ист-Энд — это вся восточная сторона Лондона, от собора Святого Павла до Катлер-стрит, Лондонской стены на севере и доков у реки… Мы не можем обшарить весь Чипсайд. Так мы ее никогда не найдем.

— Все равно нам надо на ту сторону. Не отставай.