Драконы моря

— Прутами и обрезками канатов не научишь людей грести, если они не привыкли к веслам. Посмотрим, может быть, нам удастся уговорить колокол, чтобы он помог нам.

С этими словами он взял топор и изо всех сил ударил тупой стороной по колоколу, в то время как гребцы опускали весла. Колокол загудел, и рабы в ответ налегли на весла. Благодаря этому вскоре они стали двигаться быстрее, и Орм приказал своим людям сменять друг друга у колокола. Они обнаружили, что если ударять по нему деревянной дубинкой, обшитой кожей, то колокол звенит гораздо тоньше, и это открытие их очень позабавило.

Но вскоре поднялся ветер, и надобность в гребцах отпала. Ветер все время усиливался, становясь все более и более порывистым, пока не превратился в бурю, и дело приняло угрожающий оборот. Ульв Волчий Оскал заметил, что больше и нечего было ожидать, если люди выходят в море, забывая о дарах воде. Но другие не согласились с ним, вспомнив, что их предыдущее жертвоприношение принесло им мало пользы, ведь вскоре после этого они попали на галеры Альманзора. Гунни предложил принести жертву Аллаху, и некоторые поддержали его. Но Токи сказал, что, по его мнению, Аллах мало разбирается в том, что происходит на море. Тогда высказался Орм:

— Я не верю, что человек может быть более могуществен, чем тот или иной бог. И я думаю, что было бы глупо пренебрегать одним богом ради другого. Но одно мы знаем точно, есть один бог, который пока оберегает нас. Я говорю об Иакове; ведь благодаря его колоколу мы еще не перевернулись, кроме того, он помогает нам и на веслах. Итак, давайте помнить про него.

Все согласились, что это было хорошо сказано, принесли жертву Эгиру, Аллаху и Иакову, после чего опять воспряли духом.

К этому времени они еще не понимали, где они находятся, зная только, что уже далеко удалились от Астурии. Они знали также, что если будут держать курс на север, куда их и гнал шторм и все дальше будут уклоняться от запада, то окажутся где нибудь в Ирландии или Англии, а может, даже и в Бретани. Поэтому они собрались с силами и решили грести против ветра. Пару раз им удалось различить знакомые звезды, и они уверились, что найдут дорогу.

Их главней заботой были рабы, которые, хотя и не были заняты на веслах, были перепуганы, промокли и продрогли, а кроме того, многие страдали от морской болезни. У всех были зеленые лица, стучали зубы, и некоторые из них умерли. На корабле почти не было теплой одежды, а с каждым днем холодало, поскольку осень была уже близко. Орм и его люди жалели рабов и помогали им по мере сил: тем, которые еще могли есть, они давали лучшую еду, поскольку знали, что эти рабы будут ценной добычей, если они довезут их до дома.

Наконец шторм стих, и целый день они наслаждались прекрасной погодой и хорошим ветром, взяв курс на северо-запад. Рабы тоже воспряли духом и оживились на солнце. Но к вечеру ветер совсем прекратился, опустился туман, который начал сгущаться. Было очень сыро, и все тряслись от холода, особенно рабы. Ветра не было, и корабль лежал на волнах, тяжело покачиваясь.

— Мы попали в опасное положение, — сказал Орм. — Если мы будем стоять здесь и ждать ветра, рабы умрут от холода. Если же мы заставим их грести, они наверняка умрут от усталости, поскольку слишком сильно истощены. Хотя им придется недолго грести, прежде чем мы увидим солнце или звезды.

— Я думаю, мы должны заставить их грести, так они хоть немного согреются, — сказал Рапп. — Мы примерно знаем, куда нам плыть, поскольку буря шла с юга.

Они сочли предложение Раппа хорошим, и рабам было приказано взяться за весла, что они сделали с большой неохотой, ибо действительно у них не осталось сил. Люди Орма опять принялись поочередно бить в колокол, и казалось, что он звучит сладкозвучней, чем прежде. Они гребли всю ночь, иногда позволяя рабам отдохнуть и поспать, продвигаясь сквозь густой, плотно их обступивший туман.

Когда наступило утро, Огмунд стоял у кормила, а Рапп бил в колокол, все же остальные спали. Вдруг оба они замерли, прислушались, взглянули друг на друга и прислушались опять. Слабый звон донесся до них издалека. В изумлении они разбудили остальных и принялись слушать вместе. Протяжный звон повторился несколько раз, по уже немного ближе.

— Кажется, мы не одни, кто идет на веслах под удары колокола, — сказал Токи.

— Давайте двинемся потихоньку дальше, — предложил Ульв Волчий Оскал. — Ибо это может быть Ран[8] со своими дочерьми, которые соблазняют мореходов нежным пением и ворожбой.

— Больше похожие на карликов за наковальней, — сказал Халли, — не очень хотелось бы заводить с ними знакомство. Может быть, мы рядом с островом, которым владеют тролли?

Слабый звон все еще доносился издалека. Все невольно похолодели и ждали, что скажет Орм. Рабы тоже прислушались и начали горячо перешептываться между собой, но их наречие было неведомо Орму и его людям.

— Что это такое, никто не может сказать, — промолвил Орм. — Но лучше не бояться такой мелочи и продолжать грести, как мы гребли до сих пор. Что же касается меня, то я никогда не слышал о ворожбе при утреннем свете.