Драконы никогда не спят

Прозвище Зверь я получил при весьма пикантных обстоятельствах, когда слегка потерял голову во время акта любви и опомнился только от того, что девушка с глазами, расширенными одновременно от страха и возбуждения, повторяла мне: «Осторожно, любимый, не зверей, не зверей!»; и я испугался, но оказалось, что ничего плохого сделано не было, наоборот, все было прекрасно, но… очень уж страшно, когда у человека загораются красным светом глаза и горло само издает победный рык.

Но это было давно.

Следовательно, назвать меня так могли только два человека, одному из которых – то есть мне самому – делать это было абсолютно незачем.

Оставался второй.

Наши пути разошлись; прошло много лет, хороших и плохих, насыщенных и скучных, успехов и неудач; все забылось… – то есть это я так думал.

Оказывается, не все.

Я ответил в нейтральном тоне: «Рад тебя слышать, слегка неожиданно, как у тебя дела?» В общем-то реагировал я не всегда правильно, зато всегда быстро, а когда не знал, что сделать или сказать, – маскировался вежливостью или показывал клыки.

Почти всегда помогало.

День выдался насыщенным, навалилось много работы, но уже через пару часов я поймал себя на том, что изобретаю повод лишний раз заглянуть в mailbox.

Ну и заглядывал, конечно.

Писем не было; я проверил spamguard – тварь была довольно разумной, но один раз, собака, съела нужное письмо от заказчика, имевшего неосторожность воспользоваться популярным сервером, который чего-то там с Yahoo! не поделил.

Spamguard чуть ли не хвостом вилял, показывал все, что за день сожрал, и клялся, что hotbox никогда в списке врагов не был.

Я проторчал в конторе до десяти, зачем-то наорал на оператора, вякнувшего под руку, нахамил шефу, по дороге домой выпил бутылку джин-тоника, и одно милое создание обозначило это действие термином «напился».

Читать такие письма с домашнего ящика – дырка в секьюрити.

Утром оказалось, что письмо пришло ровно в 22.15.

Новости меня не удивили; слава богу, в наши времена хорошему специалисту для работы достаточно начальной зацепки в пару байт, а я имел пару килобайт – имя, фамилия старая, фамилия новая, год рождения, город и адрес. Это слегка противоречит сказанному чуть выше «все забылось», правда?

Ну и плевать.

Мой ящик: что хочу, то и узнаю.

Новости, однако, были.

«Я снова свободна», – деликатно сообщалось о том, что наш с ней общий знакомый не выдержал постоянного перетягивания каната из одного города в другой, а то, что с некоторых пор города располагались по разные стороны границы, улучшению отношений никак не способствовало. Наверняка были и другие причины. Последний раз, когда я этого господина видел, выражение на его лице было… ну, скажем, немного своеобразным.

«А как у тебя дела?» – разумеется, было в самом конце письма.

Разумеется, я знал, что именно скрыто в этом вопросе; разумеется, и она знала, что с первого раза я вот так вот все сразу не выложу – иначе моя паранойя не просто будет ворчать, а начнет давать указания; разумеется, я прикинулся непонятливым чайником и вывалил довольно подробно о недавних испытаниях одной моей железяки. Термин «частично удачно» означал именно то, что означал, – то есть полный крах.

Бывает, а как же.

Нормальная статистика для меня – три к одному.

А еще я поставил на ящик «Противостояние» и торчать в конторе до 22.15 стало значительно веселее.

Разумеется, письмо пришло в 22.20 и начиналось с «Ты совершенно не изменился».

Ну что ж – на конкретные вопросы даю конкретные ответы.

Да. Нет. Частично нашел. Наверное – да.

Последнее – это о счастье, само собой.

Ну и в конце неожиданно для себя самого:

«Только постоянно вспоминаю о том, что потерял».

Не уверен, что это было просто комплиментом.

В 22.25 следующего дня…

– …что-то серьезное задумал, да? Эй! Эй, оторвись от монитора хоть на минуту!.. Ну ладно, не буду мешать.

…так вот, в 22.25 следующего дня донеслось невероятно далекое:

«Я очень рада, что тебе удалось это хоть частично. А жалеть о прошлом – не стоит. Надо просто жить.

Gieb dem Himmel alle Schuld.

Помни». Ну и подпись, конечно. Как же без подписи?! Я подозреваю, в мои письма тоже вставляется какая-то сигнатура, кажется, настраивал когда-то, вот только проверять лень.

Gieb dem Himmel alle Schuld – это, конечно, круто. В буквальном переводе – «Отдай небу все долги», но дело не в этом. Я быстренько промотал все прошлое: нет, когда мы расстались, я и понятия не имел, что был такой поэт Ahim fon Arnim. Теперь, конечно, знаю. Но откуда она знает, что я знаю? Что, современные информационные системы могут даже больше, чем я думаю? Возможно, и могут. Но простите, а кем должен быть человек, способный вытрясти из них больше, чем я?

Все это наводило на некоторые мысли. «Противостояние» я снес и за несколько дней наметил некоторые пути усовершенствования… но, конечно, даже после полного внедрения оно не сказало бы мне, что такой-то гражданин тогда-то и тогда-то такую-то страницу такой-то книги, причем в бумажном виде, в бумажном, не в электронном…