Драконы ночи

– Ни черта не секу, – покачала головой Анфиса. – Вроде все было ясно и просто: в городе искали педофила-убийцу. И вот никакого педофила нет. Или, может, все-таки есть?

– Чтобы понять эпизод с рисунком, – сказала Катя, – надо сначала выяснить, против кого он конкретно направлен: против Даши или против самой Борщаковой?

– Против обеих.

– Девочка испугалась – тогда, там на площадке. Но сейчас, судя по ее поведению, она уже обо всем забыла. Или почти забыла. Или делает вид, – Катя помолчала, – а вот мать ее до сих пор оправиться от случившегося не может.

– По-твоему, кто-то, подсунув рисунок, хотел напугать именно Ольгу?

– У этого «кого-то» есть приметы: мужчина средних лет, в бейсболке, на иномарке.

– Как раз Симон. Черт, его ведь не опознали… Ну тогда… Хохлов Игорь. У него тачка новая и… да и бейсболка наверняка имеется, хотя я его тут в ней не видела, но… У Зубалова тоже тачка, но этот здесь ошивался, когда Даша явилась с рисунком, значит, отпадает. Черт, да тут в городе столько мужиков средних лет! А Уткин имел машину?

– Нет.

– Да, ты сказала, убийство – это одно. И убийство раскрыто?

– Убийство раскрыто.

– А у нас в «Далях» никого пока не убили, значит… А, – Анфиса махнула рукой, – этот твой шериф Шапкин плюнет теперь на все. Убийцу он поймал, вон праздновать, обмывать сюда в бар это событие приперся. Идка его охмурила вконец. Знаешь, он ведь тут, кажется, на ночь остался. С ней остался. Я не думала, что она так скоро… Ты погляди на них – ну совершенно ведь не смотрятся вместе. Он такой костолом здоровущий, а она такая манерная, с таким самомнением, с такими амбициями. Но, видно, с иностранцами ничего не вышло, так она решила на шерифе отыграться. Мужик он сильный, конечно, мускулы вон какие, плечищи, ручищи. Завертит она его.

– Уже завертела, – усмехнулась Катя.

– Нет, все-таки у нее с ним ничего такого – серьезного в принципе быть не может. Слишком они разные. Даже если сегодня переспят, то… В общем, без продолжения этот романчик будет. «Настоящий полковник», «нарушали режим с гигиеной на каждом шагу» – или как там у Пугачихи. У Идки это явно вынужденная посадка, финт какой-то, каприз. Она вообще последнее время какая-то другая. Я ее спросила: уж не больна ли ты, душа моя. А она так на меня глянула: темно, говорит, темно в номере и снится разная чушь собачья. Тебе, спрашивает, ничего такого не снится? А когда тут спать? Мы уже сутки с тобой, Кать, на ногах, на нервах. Вон рожи какие, – Анфиса подошла к столику, на котором стоял телевизор. Над телевизором на стене висело небольшое зеркало.

Электрический свет дробился в нем, искрился, переливался. Ночь за окном от этого становилась еще гуще, непрогляднее.

– Темнеть стало рано, осень. – Анфиса перед зеркалом растянула уголки рта, шлепнула себя по щекам. – Осень жизни, как и время года, надо благодарно принимать. Ненавижу этот фильм «Служебный роман», все вранье там, слякоть. На мымрах не женятся, на таких мымрах, как я, никто не… Слушай, а Олька-то тоже не модель, правда? А Хохлов Игорек на это ноль внимания. И на возраст ее. Я его физиономию видела, когда Шапкин явился. Игорек, видно, решил сгоряча, что это он к Ольке. Его прям перекосило всего. У лифта застыл как столп соляной. Он Ольку ревнует. И потом, когда Симона принесло, он тоже не обрадовался, когда они с Олькой любезничали. Знаешь, я таким красавчикам – охранничкам-менеджерам, которые при своих богатых хозяйках состоят, не верю ни на грош. Если разобраться, такой, как он, вполне может такую, как Ольга, под себя подмять полностью. Ей пятьдесят почти, ему под тридцать, и красив как бог, и в постели, наверное, марафонец – старается, из кожи лезет. Где ей устоять, особенно после всего, что она от мужа натерпелась. Как это ее прорвало сегодня, а? Я думала, закрытая вся, бизнес-леди, а она… Значит, допек ее муженек-покойник со своей любовницей. И теперь после всего такого она как открытая рана. А этот Игорек Хохлов может оказаться такой занозой в ране… Женится на ней и… Мало ли что потом? Случись что с Дашей, он полный хозяин «Далям». И вообще, знаешь, Кать, я словами это выразить не могу, просто чувствую – легче, спокойнее после того, как задержали Уткина, детоубийцу, здесь, вот здесь у нас не стало.

ЛЕГЧЕ НЕ СТАЛО…

Анфиса выразила самую суть. После дня, после ночи, длиной в целую жизнь, вместившей в себя столько всего – от провала у Зяблинского холма до квартиры на улицы Ворошилова, здесь, в «Валдайских далях», не стало спокойнее.

Зеркало на стене, тьма за окном.

ТРЕВОГА.

Катя гнала ее от себя прочь. Все будет хорошо, все нормально. Это ВЧЕРА было таким, ЗАВТРА уже будет совсем иным, но… Тревожное чувство не утихало. И где-то на самом дне души, в глубине ее был источник тревоги.

Убийцу мальчика задержали. Что дальше? С версией педофила ошиблись. Облажались.

НО ЕСЛИ НЕ ПЕДОФИЛ, ТО КТО?

ЗАЧЕМ?