Драконы обожают принцесс

Здесь не было никого, о ком я могла бы сказать доброе слово. Все они не упускали случая запустить в народ очередную сплетню обо мне. Главной, конечно, была мамина предположительная измена, но и других хватало. Меня называли дворняжкой, уродинкой, а Кристи всячески сочувствовали, ведь, по их мнению, я делала все, чтобы досадить сестре. И хоть мы дружили, постоянное противостояние в обществе накладывало свой отпечаток.

Наконец я остановилась возле герцогини, которую уже изрядно косило. Она старательно прятала под шляпкой флягу и пыталась улыбаться.

Сзади копошился Зомбудель, а еще чуть поодаль бесшумно крался Линд.

– Как поживаете, герцогиня? – спросила я.

– Б-благодарю… ик… Ваше высочество. Все… ик… хорошо.

– Как ваше здоровье? Слышала, вы простудились?

Герцогиня вздрогнула и крепче сжала флягу.

– Я вполне здорова, благодарю.

Тут Зомбудель наконец прорыл подкоп к корзинке и утробно заурчал. Позади, в зарослях шиповника, маячил Линд. Герцогиня явно услышала странный звук позади себя и начала было оборачиваться, но я крепко вцепилась в ее рукав и выпалила первое, что пришло в голову:

– Герцогиня Марборо, а давайте накатим!

Зомбудель все продолжал урчать, но теперь женщина уже этого не замечала – она во все глаза смотрела на меня.

– Н-не понимаю… ик… вас…

– Ой! – я отмахнулась. – К чему такие церемонии? Вы ведь моя любимая герцогиня! Предлагаю выпить в честь празднования… э-э-э… Дня Дракона!

– А такой есть? – она посмотрела с сомнением.

– А какая разница? Плесните, пожалуйста, вот в бокальчик с соком, да-да, благодарю. Ну, за драконов!

Теперь урчали двое: и Линден, и Зомбудель. Причем первый урчал явно нецензурно, а второй – жалобно. У собачки отбирали еду.

– И еще за драконов! Чтоб они были здоровы!

«Вот это единение с королевским двором», – наверняка думала герцогиня, закусывая со мной одним огурчиком.

«Вот это тварь!» – громко прошептал Линд из кустов.

Что думал Зомбудель, остается тайной. Зато совершенно ясно, что в этот момент думал любимый папочка, потому что он обычно не стеснялся собственных мыслей и не считал необходимым их скрывать.

– Корнеллия, что ты делаешь?! – зашипел он у меня над ухом.

Герцогиня Марборо икнула и снова попыталась сделать вид, будто ужасно утомлена жарой.

Папа задумчиво посмотрел на свинцовые тучи, сгустившиеся над парком, сдвинул седые брови и сказал:

– Немедленно вернись на свое место! А вы, герцогиня… постеснялись бы!

Он силой потащил меня прочь, даже не дав дожевать. И, конечно, мы привлекли всеобщие взгляды. Кто-то кланялся его величеству, кто-то просто таращился.

– Где твой жених?

Шиска, сидевшая на нашем пледе, взглядом и едва живым видом умоляла не сдавать ее. Зарыть умертвие в королевском парке! До такого даже я бы не додумалась.

– Я спрашиваю, где дракон, Корнеллия?!

– Так это… – я мучительно соображала, попутно оглядываясь.

А вот просто интересно: если его пудель-вурдалак победит, мне можно не выходить замуж или надо выйти за Зомбуделя?

– В кустиках он. Ну… ты понимаешь.

– Нет, не понимаю! – рыкнул отец. – Что значит в кустиках?!

– А то и значит! Вы нам зачем столько сока налили? Вот и приспичило бедняге. Пришлось отвлекать герцогинь. Пока они обсуждали, чего это мы с Марборо шепчемся, Линден того… отбежал-с. Ну чего ты так на меня смотришь? Он ведь животное! Животинке не объяснишь, что королевские розы тут не для этого растут.

– Корнеллия…

Ничего не подозревающий Линден вышел из лесочка такой счастливый, что я не выдержала и захихикала. Папа с нескрываемым подозрением смотрел на корзинку, перемотанную брючным ремнем, и, кажется, тысячу раз пожалел, что решил заглянуть на пикник и проведать, как там обстоят дела.

– Стоять! – окликнул его отец.

Герцогиня Марборо между делом сныкала подальше фляжку и навострила уши. Правда, у нее это получилось ну очень заметно: торчащие уши отец узрел и немедленно пресек. Мы с Линдом послушно поплелись к нашему одеялку, благо народ вокруг почтительно кланялся и не видел, как истерично трясется корзинка.

– Герцог, вы где были? – спросил папа.

Мы с Шиской замерли у него за спиной. Я как могла пантомимой показывала Линду, где он был, но, кажется, таланта мима во мне было немного, и дракон таких мест и маршрутов не ведал. К счастью, какие-то зачатки дипломатии в нем присутствовали, поэтому он ответил уклончиво:

– Так… в лесу.

Папа с подозрением прищурился, но кивнул – наверняка как-то так в его понимании должен отвечать на вопрос мужик, отбежавший в кустики по естественной надобности. Вот только…

– А в корзине что?

– Грибы, – мгновенно нашелся Линд.

Мы дружно офигели.

– Грибы? – с сомнением переспросил папа.

– Ну да. Иду, смотрю – грибы. Я и набрал. Вечерком зажарим.

Кажется, мысли отца метались от «Хозяйственный, девочка с ним не пропадет» до «Какие грибы, горгон его за ногу?!». Закусив губу, чтобы не захихикать, я усиленно делала скорбный вид, и Линден растолковал его по-своему.

– Вы не волнуйтесь, ваше величество, я хорошо грибы знаю.

– Покажи! – потребовал отец.