Драконы обожают принцесс

Мачеха кивнула куда-то в сторону погибшего дерева с причудливо изогнутым стволом. Там, в своеобразной колыбели из опавших листьев и мха, сладко сопела Кристи-лиса, обняв куколку, сплетенную из сухой травы. Сердце сжалось при виде куколки. Я погладила сестру по мохнатому уху и снова закутала в куртку. В колыбели, сплетенной мачехой, было тепло, но за ее пределами ночной воздух пробирал до костей, и Кристи тут же проснулась.

– Корни… это ты?

– Ага. Привет. А мы тебя обыскались.

– Я заблудилась, – вздохнула она. – Испугалась нечисти, а потом поняла, что заблудилась. И ужасно устала!

– Понимаю. Папа перепугался.

Кристи вздохнула.

– Он сильно ругался?

– Да нет. Он пока еще в шоке. Видишь ли…

Пока мы шли, я рассказала Кристи, как Линд похитил несчастную лису, как я уговаривала ее превратиться в человека, как мы дружной толпой завалились в спальню к голому дракону и как искали ее по лесу.

– Повезло, что навии тебя приютили.

Кристи задумчиво помолчала.

– Ты знала, что мачеха стала навью?

– Ага.

– И мне не сказала?!

– Она просила никому не говорить. Ты же скрывала оборотничество. Вы с ней говорили?

– Немножко. Я была почти без сил и очень замерзла. Сначала даже думала, что мачеха мне привиделась. Почему после смерти некоторые женщины становятся навью?

– Стервы потому что, – буркнула я. – Не говори папе. Расстроится.

– Да, она просила. Не скажу.

Естественно, на месте, где мы разошлись, папу с Линдом я не нашла и пришлось посылать сигнал тревоги, потому что о сигнале отбоя тревоги мы не договорились. Надо отдать мужчинам должное и возгордиться собственной значимостью: оба были возле меня спустя минуту.

– Во-о-от! – я сунула Кристи Линду под нос. – Вот как должна выглядеть нормальная принцесса-лиса!

Он скосил на нее глаза и… чмокнул в усатый нос.

– Ну прости, лиса. Не уследил.

– Эй! – я сделала вид, будто страшно оскорблена. – Ты что, поцеловал мою сестру?!

Папа закатил глаза, но больше для приличия. Он явно выдохнул с облегчением: одной дочери больше не грозит ночевка в лесу, а вторая не проклинает его за страшную тайну, скрываемую от нее (то есть меня) много лет.

На пикник, само собой, никто уже не пошел. Линд отправился к себе запивать стресс от приключений в компании моей семейки коллекционным королевским бренди. А нас с Кристи отправили в термы – мыться и греться. После водных процедур мы, как в детстве, забрались на папину кровать и ели мясо, которое стащил с пикника Астар.

– Ну что, звездочки мои, набегались? – ласково спросил папа, присоединяясь к ужину.

Обычно он запрещал нам есть в постели, но сегодня явно не был настроен воспитывать.

– Злишься? – спросил папа у меня.

Пришлось честно признаться:

– Злюсь. Мог бы и рассказать.

– Мог. Не знал, как подступиться. Сначала не хотел, чтобы вы соперничали. Выбор без выбора: или обречь одну дочь на травлю, или лишить вторую законного права на трон. А потом травля все равно началась, и я сам запутался во лжи, которую мы с вашей мамой нагородили.

– Значит, ты знаешь давно?

– С самого начала знал. Она сразу пришла ко мне, как только узнала, что беременна от другого. Я, разумеется, сказал, что развожусь с ней. Но до родов позволил остаться в замке и…

Он тяжело вздохнул.

– Простил. Родилась Кристиана, маленький милый лисенок. И я подумал – почему нет? Оборотничество и ментальная магия – сильный дар. Сыновья, которым по праву перейдет трон, еще будут. А красивая и сильная принцесса Дортору не повредит.

– А потом родилась я. И мама умерла.

– Да, – кивнул папа. – И менять что-то было уже поздно. Я решил молчать, боялся, что ты, узнав о Кристиане правду, потребуешь изменения порядка наследования трона. Потом стало ясно, что тебя совсем не интересует власть, но… мне нравилось, какие вы дружные и как друг друга любите. Не хотелось рушить эту связь. Когда-нибудь меня не станет, вам нужно держаться вместе.

– Да ла-а-адно, – глаза защипало от мыслей о будущем, в котором нет папы, и я взъерошила копну мокрых Криськиных волос, – я эту дурынду в любом виде люблю.

– Не обижайся на меня, Корни. Я выдаю тебя замуж не потому что хочу избавиться. И не потому что меньше люблю. Я хотел выдать тебя за воина, за надежного и смелого человека, с которым ты смогла бы посмотреть мир и найти в нем себя. Не знаю, будешь ли ты счастлива с Линденом, но точно знаю, что в нашем замке своего счастья не найдешь.

– Я не обижаюсь.

Чесался язык выспросить у отца, кто же отец Кристи, но я решила не лезть не в свое дело. Сестра явно не горела желанием обсасывать подробности своего незаконного рождения, а папа давно для себя закрыл эту тему, что и подтвердил словами:

– Вы обе – мои дочки. Я вас вырастил, я видел ваши первые шаги, я сидел с вами, когда вы болели, я вас учил читать, я брал вас в поездки, я…

– …вас порол, – хихикнула я.

– Один раз! И за дело!

Это да…

– Мама разбила мне сердце, но к вам это никак не относится. Других принцесс мне не надо.

– И принцев? – всхлипнула расчувствовавшаяся Кристи.

– Вот смотрю на жениха твоей сестрички – и убеждаюсь, что принцев тоже не надо.

Я рассмеялась: